«БЕДНАЯ ЛИНА», рассказ

Ученик у доски разъяснял свою семейную проблему, а остальные должны были превратиться практически в психологов:

а) искать причину, б) определять черты характера мужа и жены, а также анализировать недостатки, которые не должны превалировать в семейной жизни, в) театрализовать варианты примирения и наблюдать в течение нескольких дней или месяцев, чем это все кончится.

Кончилось все это плачевно для самой Лины. Один из ее учеников, Вадик, сбежал из дому, другой, Витек, оказался в больнице, подравшись с отцом, а любимая ученица Оленька внезапно забеременела. Конечно, в беременности Оленьки никакой Лининой вины не было — хотя как знать. Конфликты у ее родителей как раз были на сексуальной почве и такое глубокое проникновение в суть конфликта могло подменить старую проблему новой.

Лина душевно поговорила со своей любимой ученицей, и они с Оленькой решили рожать.
Родители были и против Оленьки с ребенком, и против Лины с ее дурацкими экспериментами. Папа решил действовать кардинально. Он подговорил соседских мальчишек немножко попугать Лину. И они напали на нее в подъезде. Но, бедные, они не знали о хрупкости ее нервной системы. Лина, едва увидев маску на лице нападавшего, тут же потеряла сознание. Пришлось вызывать «скорую».

В больнице она написала заявление в милицию. В то время она еще не знала, что это дело рук отца Оленьки. А когда узнала, было уже поздно. Ком нарастал. Пацаны сознались, а против горе-отца возбудили дело. Оленькина мама плакала, умоляла Лину простить его. И Лина, конечно, простила. Но забрав одно заявление, она, насмотревшись сериалов, тут же написала второе, где зашла в еще большие дебри. Получилось, что это покушение на себя она организовала сама, а заявление написала потому, что на нее давили. И что оклеветала она Олиного папу под пытками в милиции, чем вызвала дикий восторг в ее доблестных рядах. Вечером к ней пришли два милиционера и пообещали убить реально. Вид их был таков, что она поверила и переписала заявление в третий раз, в котором просила раз и навсегда простить Олиного папу, за что была оштрафована на довольно крупную для нее сумму денег. Пришлось просить в долг у своих подружек.

Вадика нашли, а проведывать Витька Лину одну не пустили.

— Хватит, — твердо сказала одна из подружек, — нужно держать все под контролем, еще раз подобное случится — нас всех привлекут или отправят в психушку за тотальную поддержку полоумных.

С преподавательской работы Лину таки сняли. Хотели даже уволить. Но директор ее пожалела — решила оставить в группе продленного дня, где она и застряла на долгие годы.

Мама узнала об этом далеко не сразу. (Лина уже несколько лет жила отдельно). А когда узнала, у нее опустились веки, щеки, поседело левое полушарие, вследствие чего она утратила дар красноречия и на целый год оставила Лину в покое.

Вскоре косметологи помогли маме выйти из кризиса — восстановили все, что могли. И новая мама, набравшись сил, в очередной раз вышла замуж. Хватило у нее сил и на то, чтобы снова взяться за Лину.

— Если ты сейчас не выйдешь замуж, не выйдешь уже никогда! — твердо заявила мама, представляя очередного кандидата.

— Тебе же возраст не помеха? Чего мне бояться?

— Я — это Я! И я совсем не о возрасте, ты знаешь.

И Лина действительно знала. Мама имела в виду двух ее близких подружек. Те давно вышли замуж, нарожали детей.

— У меня впечатление, что они нарожали их тебе! — возмущалась мама.  

Лина любила детей. Она часто сидела с детьми подружек, когда те болели, развозила их после продленки по домам, играла во дворе. Радовалась. Радости у нее было две — дети и пение в церковном хоре. Но были и свои печали, о которых она не любила распространяться даже подружкам. И не всегда радости перевешивали печали. Печалей было, вероятно, больше. Хотя нет, не обязательно. Радость легка, воздушна, — она то ли у тебя в душе, то ли где-то рядом, — прилетает, улетает. А печаль, если ляжет на душу, устроится под сердцем, отяжелеет, и вытащить ее оттуда ох как трудно, если возможно вообще.

Одна из таких печалей была любовь. Лина полюбила мужа одной из подружек, правда, еще до того, как тот стал мужем. И это оказалось навеки. Лина была однолюбкой. О ее платонической любви не подозревал никто.