«Еще до того, как нога американца оставила след…»

КОСМОС НАШ

***
Еще до того, как нога американца оставила след
в лунном прахе –  космос был наш, абсолютно весь.
Об этом нашим врагам забывать не след.
Они, конечно, тут, но мы-то, мы –  тоже здесь.

Это наши яблони на красном Марсе цветут.
Это наши люди до самого Солнца в песнях летят.
Наши враги, разумеется, здесь, но мы-то, мы –  тоже тут,
мы – в скафандрах и шлемах все –  от головы до пят.

Враг показал свое лицо, смыв подсохший грим.
А наше лицо сокрыто под сверхпрочным стеклом.
А космос теперь –  полуостров, и он называется –  Крым,
На нем собирают дети металлолом,

Там красные звездочки на груди октябрят,
там все народы дружат, стекая в один отлив,
там все герои подвиг свой повторят,
там наш Гагарин –  прекрасен, смышлен, сметлив.

Главное –  помнить, что Крым –  это космос, что космос –  наш,
что космос это естественный спутник нашей советской земли,
что пионер точилкой заостряет свой карандаш
и летят между звезд кремля межзвездные корабли. 

 

***

Он со злости бросил вилку в жену, изуродовав ей лицо.
Жена со злости ошпарила его кипятком.
Он ушел, деньги унес, продал и пропил кольцо.
Она не сдалась и вернула мужа через партком.

И всё –  при открытых окнах. И все во дворе,
что называется, были в курсе. Подрос сынок.
Жили безбедно: в квартире –  хрусталь, она –  в янтаре.
На завтрак –  яйцо, к обеду –  свиной биток,
картошка в мундирах,.. но мальчик любил пюре.
В небесах Гагарин делал первый виток.

Отец ее был портным. И сын пошел в ателье.
Кроил и выкраивал с костюма себе на жилет.
Женился. Стали мечтать о новом жилье.
Потом получили вызов –  и папа сдал партбилет.
Мама плакала, что уедет в одном белье,
фетровой шляпке и паре старых штиблет.

Но все обошлось, они проскользнули в щель,
которая тут же закрылась перед носами друзей.
Жили в Остии долго –  целых двенадцать недель.
Ездили в Рим. Видели Колизей…
В общем, была квартира, еда, постель,
а было бы больше денег –  они бы сходили в музей.

У них была крепкая хватка. Опасениям вопреки
они поднялись и окрепли. Купили собственный дом…
Английский выучили молодые, а старики,
как это часто бывает, –  несколько слов с трудом.
Родне не писали –  за десять лет –  ни строки.
Прислали одну посылку –  ну что же, спасибо на том.

И еще –  фотография. Старикам девяносто два.
Живы дети, внуки и правнуки, Господь их благослови.
Память у старших –  не та: забывают простые слова,
Последние двадцать лет –  в согласии и любви.
Не поверишь, что в жизни их была иная глава:
водка, СССР, и у мамы –  лицо в крови.

***
когда человечество было поделено на
прогрессивное и реакционное когда страна
собирала союзников для победы в армагеддоне
военные были в почете особенно те
которые в Космос летали и в мировой пустоте
поздравляли себя с большой звездой на погоне

и другой звездой золотой и лениным на груди
с нарядной женой накрученной на бигуди
в гипюровой кофточке сквозь узоры которой
виден слегка приподнятый лифчиком бюст
и еще поцелуй напомаженных густо уст
и стандартный секс за опущенной шторой

а покуда утро автобус набит битком
трубит завод и где-то виток за витком
управляемый спутник земли несказанная смелость
и офицер приставив к иллюминатору глаз
не видит ни Бога ни ангелов впрочем и нас
он тоже не видит а нам бы очень хотелось

потому что наш мирный труд это его полет
потому что страна бьется как рыба об лед
чтобы наша не пропадала а поднималась и крепла
хоть в космосе хоть на полюсе все равно каком
чтобы в летейской области подземный обком
приветствовал в урне космической горстку пепла

***
кто был вожаком небольшой человеческой стаи
тот знает что технология власти проста и
надежна вроде каменного столпа
в то время как масса подчиняема и влекома
и растет на манер банального снежного кома
докатился рассыпался такова и толпа

и когда все расходятся кто с войною кто с миром
по домам по долам по холмам по квартирам
и власть остается одна как указательный перст
одиночество не сгибает и не иссушает
а безвластие властвовать не мешает
власть долбит свое сука как в ступке пест

и на эту долбежку люди сходятся понемногу
кто хромает на левую кто на правую ногу
кто на голову всеми видами хромоты
а власти только подай хромых и убогих
она из них вырастит сильных и строгих
отчужденных охрипших от собственной немоты

 

***

о свободе небывалой сладко думать у печи
крематория в Освенциме где жертвы палачи
все прошли одной дорожкой всё сплелось в один клубок
не поймет сам Бог

так сквозь щель в двери барака в ожидании суда
смотрит жесткий глаз поляка на погасший взгляд жида
и никто из них не верит что судьба у всех одна
чашу пить до дна

и какой там вкус свободы если мозг в тисках зажат
если люди как колоды неподвижные лежат
если здесь такой порядок если ты звено в цепи
шагу не ступи

если завелось такое в чьей-то совести гнилой
не оставят нас в покое даже пеплом и золой
будут ждать пока остынет кочергою ворошить
низший суд вершить

ибо высший суд отныне отменен к чему вопить
глас вопящего в пустыне знает только слово пить
глаз лежащего на нарах видит только потолок
зубы на полок

о свободе нестерпимой сладко думать у печи
крематория ты слышишь как в руке Петра ключи
тихо звякают и слышишь в тишине скрипят врата
дальше пустота

Печальная повесть

Поет сиротка. Ходит старик с шарманкой.
Картина дополнена птичкой, собачкой и обезьянкой.
Собачка ходит на задних, птичка тащит билет,
обезьянка сидит на плече и старательно корчит рожи,
которые, как и положено, на зрителей столь похожи,
что все разбегаются, не бросив в шапку монет.

К тому же в билетах написано всякое непотребство – 
шею свернешь, впадешь в несчастливое детство,
призовут в окопы, женишься на вдове,
которая через год опять овдовеет,
в огне сгоришь, и ветер твой прах развеет,
фронтовая вошь прогрызет дыру в голове.

Всё правда, но зачем же писать так открыто,
вместо гроба можно писать "корыто",
вместо войны написать бы "горячий спор".
У старика седая всклокоченная бородка.
Собачка ходит на задних. Поет сиротка.
С небес подпевает сиротке ангельский хор.

Потому что сироты те же ангелы, если следом
нужно идти за несчастным пропитым дедом,
который и ручку шарманки крутит не так, как оно
положено, птичку не кормит, лупит собачку,
тянет к небу ладошку, просит подачку,
но судьба, поглядев из окна, закрывает окно.

 

***

в пространстве где человек имеет только армейский чин
и массу тела которое потеряло вес
куда до поры возносят только мужчин
откуда ни три сосны не видны ни тем более лес
корабль восток делает первый виток
глава государства кричит пилоту дурак завяжи шнурок

еще измеряли грудь достаточно ли широка
чтобы на ней поместились все ордена земли
еще проверяли чтобы до подневольного мужика
не до князя гагарина родословные корни вели

еще вызывали гадалку чтобы сказала останется жив
или останется мертв голову в шлеме сложив
за родину за хрущева за крейсер аврору за
широкие скулы улыбку за голубые глаза

еще букеты летели под ноги наш космос весь
с его планетами звездами кометами пустотой
еще хорошо что парень родился здесь
на равнинной местности прославленной смиреньем и простотой

городами почтовый ящик номер полный секрет
лесопосадками и прудами где карпы и караси
человек в абсолютном холоде такой теплотой согрет
которая сыщется только в московской советской руси

родина держит космокорабль как на параде малыш
несет воздушный шарик с надписью первомай
родина слышит родина знает что ни повелишь
выполним родина выше нас поднимай

до седьмого восьмого неба а небес попы говорят
девяносто девять и все ангельские как на подбор
и если глядеть с изнанки бездны огнем горят
и взлетают ракеты и кони скачут во весь опор

 

Памяти Гагарина

*
В темноте все кошки не серы, как говорят, а черны.
И земля черна –  жаль, что нет бороны,
чтоб разбить на комья, чтобы зерну потом
прорастать, чтоб во тьме не лежать пластом.

Все шаги известны. Неясен лишь первый шаг.
Рождены все вещи. Но в начале –  сотворены.
Тишина колокольным звоном стоит в ушах.
Во мраке словам нет веры, даже если они верны.

*
Во мраке словам нет веры, даже если они верны.
Обман представляется истиной на ярком свету.
Свет замещает правду. Свет не знает вины.
Ложь искусно умеет доказывать правоту.

Ложь межзвездную бездну направляет на нас.
На Марсе вырастут яблони –  невелик секрет!
Звездные войны –  очереди у касс.
Мы и Космос квиты: точек опоры нет.

*
Мы и Космос квиты: точек опоры нет.
Это к лучшему –  некуда упереть рычаг.
Землю можно перевернуть –  говорил Архимед.
Странно, никто не слышит угрозы в этих речах.

Странно –  никто не чувствует плохо скрытый подвох.
Все ждут окончания времени, но никто не помнит примет.
Века скрипят не хуже тяжелых подвод.
Не зацепишься за орбиты иных планет.

*
Не зацепишься за орбиты иных планет.
Не заполнишь пространство рокотом космических кораблей.
Бесконечна песня –  припев сменяет куплет,
слова –  все те же, только мотив –  наглей.

Раньше Космос пленял человека каторжною тоской.
С восхищением в телескоп поглядывал книгочей.
А теперь –  гармония сфер –  гитарный аккорд воровской.
Космос наш на копейку, на рубль –  ничей.

*
Космос наш на копейку, на рубль –  ничей.
Космос –  вечный скиталец, по-нашему –  вечный жид.
Это яснее в пору летних звездных ночей.
Вроде никто не гонится, а он –  кружит и кружит.

В декабре веселей –  загорается Рождественская Звезда.
В каждом доме елочка в сияньи цветных лучей.
Бог построил церковь и теперь нас зовет туда.
Космос –  Божий. В церкви –  мерцанье свечей.

*
Космос –  Божий. В церкви –  мерцанье свечей.
Звенят на кадиле круглые бубенцы.
Ладан застит глаза. Рождественских калачей
не сосчитать –  ликуйте, Святые Отцы!

На паперти нищий растягивает баян.
В алтаре Христос –  на все вопросы ответ.
По Китаю ходит сладкая парочка –  Инь и Ян.
В миру –  электричество. Яркий искусственный свет.

*
В миру –  электричество. Яркий искусственный свет.
В каждом доме наводит порчу цветной экран.
Поручик, возьмите гитару, налейте вина, корнет,
придуши свободу, тиран, обопрись на костыль, ветеран!

Богородице, Дево, радуйся, Путина прогони!
Три девицы танцуют в Храме –  гудит рунет.
Прокурор назначает годы. Осужденный считает дни.
Вроде земля тверда, а точки опоры нет.

*
Вроде земля тверда, а точки опоры нет.
Космос смеется над нами, разбегаясь во все времена.
Товарищ Гагарин! Мне было одиннадцать лет.
Я был позором семьи. А тобою гордилась страна.

Ты вылетел за пределы, что очертил Ньютон.
Если Космос за нас, то кто же на ны?
Жаль, что нас темнота обступила со все сторон.
В темноте все кошки не серы, как говорят, а черны.

***
В темноте все кошки не серы, как говорят, а черны.
Во мраке словам нет веры, даже если они верны.
Мы и Космос квиты: точек опоры нет.
Не зацепишься за орбиты иных планет.

Космос наш на копейку, на рубль –  ничей.
Космос –  Божий. В церкви –  мерцанье свечей.
В миру –  электричество. Яркий искусственный свет.
Вроде земля тверда, а точки опоры нет.