«Не тревожь меня, что так тревожит…»

камушки перекатывай

от руки к руке,

от щеки к щеке

 

непременно сбудется

желанное у реки

что в твоей голове?

 

в моём городе нет ни одной реки

в этом городе целых две

 

тека, теки

 

 

***

 

Бурьян заполонил курсивом

страницы пустыря. Овсюг

орловской пепельною гривой

по ветру плещется вовсю.

 

Зелёный стяг расправил плечи

над тем, что к лету не сбылось,

и подорожник cito лечит

ведро, пробитое насквозь...

 

Шагни в сирень – надёжней крыши

укроет тень её чернил.

Никто не вспомнит – не расслышит –

как ты сирени говорил,

 

что страшно было: пьян и буен,

бродил январь по проводам,

и тромбы в небе образуя

засахаривалась вода...

 

Прошло – ни карточки, ни слепка.

И дерзко просится в строку

смешная девочка-сурепка

с пастушьей сумкой на боку.

 

 

***

 

Не ферт, не фита, – бесконечность,

в которой живёт алфавит,

сплошная разметка по встречной,

такой дружелюбной на вид,

как будто бумага, дороге:

не мнётся, не рвётся, летит –

а в принципе нужно немного

согласных, чтоб в ногу идти,

какие не выберешь звуки,

наполнив собой пустоту,

на встречной не место разлуке,

омеге ли выкрутят руки,

заменят ли фертом фиту...