«Пластилиновая страна Ивана Вовка», городская сказка

«Я леплю из пластилина —
Пластилин нежней, чем глина…»

Новелла Матвеева

Часть первая

Пластилиновый караван

 

День рождения и три коробки пластилина

 

            Когда у тебя день рождения летом — это не очень весело. Особенно если тебе только девять лет. Обычно на день рождения к имениннику приходят друзья. А если ты родился летом, то наверняка кто-нибудь из друзей не сможет к тебе прийти — уедет там на дачу или еще куда отдыхать.

            Так думал Ваня. Как вы догадались, было лето, Ване Вовку исполнилось девять лет и гостей у него на дне рождения из сверстников не было никого: друзья-одноклассники Сережа и Сеня вместе с родителями уехали из города. Так что гостями у Вани были только родственники — бабушки и дедушки. И родители, конечно. 

            Ване дарили подарки. Каждый из приходящих дарил ему что-то и еще обязательно коробку пластилина.

            Дело в том, что виновник торжества любил лепить из пластилина. Посудите сами: захотелось тебе устроить сегодня сражение между индейцами и пиратами, а завтра между рыцарями и викингами. Тут никаких солдатиков не напасешься. А из пластилина можно за полчаса вылепить какое угодно воинство — из любой эпохи и любой страны.

            Правда, Ване иногда доставалось от родителей за свое пластилиновое войско. То он забудет своего бойца в самом неожиданном месте, и папа или мама наступят или, того хуже, — сядут на того. И бойца жалко, и испачканную родительскую одежду.

            …Ваня давно заметил: взрослые обладают удивительной способностью — долго сидеть за праздничным столом. Ваня давно поел. Даже праздничный торт попробовал. А взрослые всё сидели за столом и всё ели, и ели, и еще о чем-то говорили. Ване стало скучно. И он спросил:

            — Я пойду поиграю?

            Никто не возражал. Ваня уединился на лоджии. Свежий пластилин не давал ему покоя. К тому же его было так много!

            Первым он вылепил  Синего Коня. Конь получился тяжелым и суровым. Потом появилась Коричневая Лошадь. Она у Вани получилась какая-то безразличная ко всему.

            Следующим был Черный Конь. Этот получился весьма веселым и даже игривым. Несмотря даже на свой, скажем прямо, невеселый цвет.

            Потом Ваня немного подумал, помял в руках желтый пластилин, и на свет появился Желтый Конь — лукавый и даже хитрый. 

            Окончив лепить табун лошадей, Ваня приступил к всадникам. Ну, право, что за конь без всадника? Даже неинтересно как-то. Мальчик вздохнул и потянулся за новой коробкой пластилина.

            Суровый Синий Конь получил такого же сурового Синего Рыцаря.

            На Черного Коня лихо сел Мушкетер. Коричневой Лошади достался Индейский Вождь. А Желтому Коню усатый Казак.

            И тут наступило время для других размышлений. Кони есть, воины есть, но… что это за воинство без оружия? Ваня направился на кухню. Вернулся он оттуда достаточно быстро, но с очень полезными вещами.

            Из фольги от конфет он смастерил латы для Рыцаря. Из крышки от бутылки  получился неплохой круглый щит. Пластмассовые шпажки для канапе пошли на вооружение того же Рыцаря, Мушкетера и Казака. Честно сказать — когда Ваня еще сидел за столом, он поглядывал на маленькие бутербродики с пластмассовой шпажкой в центре каждого. Бутербродики эти Ване не очень понравились, но вот шпажки… оказались очень даже полезной вещью.

            Еще за столом были люля-кебаб: такие котлеты на тонкой острой палочке. Котлета она и есть котлета, а вот палочка — прекрасный материал для копий, которыми Ваня вооружил и Рыцаря, и Индейца.

            Оглядев свое войско, Ваня остался почти доволен. Смущал только Индеец. Одно копье показалось ему слабым оружием.  Поэтому он прикрутил к седлу Коричневой Лошади еще и лассо из суровой черной нитки.

            Тут к Ване заглянул его дедушка — дед Сережа. Дед Сережа внимательно осмотрел войско Вани и заметил:

            — Что ж ты так неправильно всех подряд вооружил одними шпагами?

            — А чем надо было?

            — Мушкетеру шпага очень даже подходит. А вот казаку положена сабля. Рыцарю — меч.

            — Где ж их взять? — Ваня почти расстроился.

            Но окончательно расстроиться ему не дал дед Сережа:

            — Это мы быстро исправим.

            Дед Сережа достал из кармана свой перочинный ножик. Это был замечательный ножик: в нем кроме нескольких лезвий была еще и отвертка, и маленькие плоскогубцы, и много разных нужных и полезных инструментов. Ваня как-то даже попросил деда подарить ему такой же ножик, и дед почти согласился, но тут восстала мама Вани и заявила, что таким ножом можно порезаться. Дед Сережа тогда только развел руками и многозначительно сказал Ване: «Всему свое время».  И Ваня почему-то понял: такой ножик дед обязательно подарит ему… но немного позже, когда тот подрастет.

            Так вот, с помощью своего ножика дед Сережа очень быстро превратил шпагу Рыцаря в самый настоящий меч. Ту же самую операцию дед произвел и со шпагой Казака.

            Ваня возразил:

            — Дедуля, но ведь ты сам говорил, что у Казака должна быть сабля. А сабля… сабля она такая  — кривая.

            Дед Сережа ничуть не смутился:

            — Будем считать, что это у него палаш.

            — А что такое палаш? — спросил Ваня.

            Дед просто ответил:

            — Уже не меч, но еще не сабля. Но чтобы тебе не было очень обидно — принеси мне зубочистку.

            Ваня сбегал за ней на кухню. Дед Сережа взял кусочек пластилина и приладил его на кусочек зубочистки:

            — Держи! Это — булава. Настоящее казацкое оружие.

            Ваня не успел поблагодарить деда, как на лоджию заглянула его мама:

            — Опять своим войском всё пластилином извозюкаешь!  — проворчала она.

            Но за Ваню вступился дед:

            — А мы сейчас коней подкуем и никто никого и ничего пачкать не будет. Ванюшка, тащи ножницы и лист бумаги!

            Из листка бумаги дед Сережа вырезал небольшие подковки — как раз по размеру копыт лошадей.

            Когда все были подкованы, дед спросил:

            — Поедем завтра к нам на дачу?

            Ваня кивнул. Мама Вани стала что-то возражать, а дед Сережа сказал, как отрезал:

            — Что делать в душном городе, когда есть дача… да и вы все в отпуске…

 

Маленькое чудо

 

            Утром родители Вани суетились, собираясь на дачу. Нужно было взять одно и не забыть другое.

            За всей этой суетой Ваня совсем забыл о своей пластилиновой армии. Накануне он допоздна играл с ней, потом мама погнала Ваню спать, а его армия так и осталась на маленьком журнальном столике на лоджии.

            Вот сборы окончились. Хлопнула входная дверь, загремели ключи в замках, и квартира погрузилась в тишину.  Впрочем, тишина эта была недолгой.

            …Первым ожил Синий Рыцарь. Он звякнул своими доспехами и произнес:

            — Вот и пришло время оживать!

            — Наконец-то все угомонились, — громко сказал Казак.

            — Шумное семейство! — снова звякнул доспехами Рыцарь.

            Неизвестно, сколько бы они обсуждали эту тему, если бы в разговор не вступил Мушкетер:

            — Не кажется ли вам, месье, что сейчас у нас назревает гораздо более серьезная проблема, чем обсуждение шумного семейства?

            — Что ты имеешь в виду? — спросил Казак.

            Мушкетер молча указал на окно. Рыцарь хотел пожать плечами, но в доспехах у него это получилось очень неуклюже.

            — Мой пластилиновый брат хотел сказать, что после обеда мы окажемся на солнцепеке, — объяснил Индеец.

            — Это плохо, — согласился Казак.

            — Это не просто плохо — это совсем плохо, господа: мы все просто растаем, — кивнул Мушкетер.

            — Станем мягкими и потеряем форму… это в лучшем случае. А в худшем — от нас останется только несколько лепешек из пластилина, — Казак в задумчивости крутил свой ус.

 

В ловушке

 

            — Боюсь, господа, что это не единственная наша проблема, — многозначительно сказал Мушкетер.

            — Что еще увидел наш месье Мушкетер? — прогремел Рыцарь.

            — Видите ли, мы находимся в западне.

            И  действительно, маленький для людей журнальный столик превратился для пластилиновых человечков в самую настоящую западню.

            Казак подошел к краю стола, глянул вниз и присвистнул:

            — С такой высоты гепнешься — одна лепешка останется. Или на части распадешься. И никакого солнца не надо ждать. Хотя оно, конечно, расплавит окончательно.

            — Какие будут предложения? — спросил Рыцарь.

            — Можно взять веревку у месье Индейца и спуститься вниз, — задумчиво заметил Мушкетер.

            — А кони как же? — спросил Казак.

            —  Кони по веревкам лазить не умеют. Не положено коням по веревкам лазить. Коней… коней тогда придется бросить, — Мушкетер растерянно почесал в затылке.

            — Негоже коней на погибель бросать.

Казак укоризненно посмотрел на Мушкетера. Тот смутился:

            — Я же… просто предложил... как вариант…

            — Последнее дело бросать своих боевых товарищей и такое благородное животное, как лошадь!

            Рыцаря явно возмутило предложение Мушкетера, и он даже поднял своего коня на дыбы. Как знать, возможно, этот разговор и привел бы к ссоре, если бы не Индеец. Он до того стоял на краю стола и смотрел куда-то вниз. Потом сказал, словно выдохнул:

            — Линейка.

            — Что линейка? — не понял Рыцарь.

            Зато Казак, глянув вниз, сразу увидел линейку, которую Ваня забыл на детском стульчике, что стоял рядом с журнальным столиком.

            — Хитро придумано — мы накидываем лассо на линейку, подтягиваем сюда и перекидываем мост на стул. Перебираемся на стул, а оттуда перебрасываем  мост на пол и спускаемся вместе с лошадьми, — Казак даже крякнул от удовольствия.

            Индеец кивнул:

            — Правильно говоришь, мой пластилиновый брат.

            Индеец слез с лошади, взял лассо и стал раскручивать его над головой. Бросок! Петля накинулась на край линейки, но как только Индеец потянул за веревку, петля соскочила. Еще бросок. И снова неудача.

            ...После пятого неудачного броска Индеец сел и задумался.

            — Похоже, нас постигло фиаско, господа! — заметил Мушкетер.

            — Чего? — не понял Казак.

            — Неудача, — объяснил Рыцарь.

            — Так бы и сказал, — пробормотал Казак.

            Индеец тем временем взял из своего роскошного головного убора одно перо и скатал из него два шарика, которые он стал прилаживать на  конец веревки.

            — Что ты делаешь? — спросил Казак.

            — Болас.

            — А что это такое?

            — Увидишь.

            Казак отошел в сторону. А Мушкетер сказал:

            — Слыхал я, что в далекой Южной Америке такой веревкой с грузами на конце ловят диких животных. Бросают ее, как лассо, и веревка опутывает животному ноги. Рассказывали, что так свалить можно даже лошадь. Такую штуку называют болас или бола.

            — Верные слова говоришь, мой разговорчивый брат, — вздохнул Индейский Вождь и стал раскручивать веревку над головой.

            На сей раз бросок был успешный: конец веревки с грузами несколько раз обернулся вокруг линейки и прочно захлестнулся на ней.

            — Ну-ка, навалимся, хлопчики, разом! — воскликнул Казак, ухватываясь за веревку.

            И Рыцарь, и Мушкетер присоединились к ним.

            Не без труда они вытащили линейку и установили ее на манер моста.

            — И кто пойдет первым? — язвительно спросил Казак, тяжело дыша.

            — Никто не усомнится в моей смелости! — воскликнул Рыцарь и двинул было своего Синего Коня на мост.

            Но тут дорогу преградил ему Мушкетер:

            — Боже упаси сомневаться в вашей смелости, сударь! Только боюсь, что вы в своих замечательных, но тяжелых доспехах окажетесь несколько выше грузоподъемности нашего слишком уж изящного моста.

            — Что ты хочешь этим сказать? И не хочешь ли ты обидеть меня? — загремел Рыцарь.

            Казак спокойно заметил:

            — Не шумите! Никто никого не собирается обижать. Просто месье хотел сказать, что по мосту первым лучше идти кому-нибудь не такому… мощному. И коня лучше за повод вести. Для надежности.

            Мушкетер кивнул головой в знак согласия. Рыцарь только развел руками:

            — И кто у нас самый легкий?

            — Я пойду, — просто, но твердо сказал Индеец.

            Никто не стал возражать. Тем более, что идея сделать из линейки мост принадлежала ему.

            Индеец взял коня за повод и пошел по мосту. Мост гнулся… особенно когда Индеец со своей лошадью оказались посередине. Но мост держал вес и лошади, и Индейца.

            Потом без приключения переправился Мушкетер со свом конем. На другой стороне он не удержался и отдал салют своей шпагой. За ним последовал Казак.

            А за Казаком пошел Рыцарь. Тот был очень тяжел. Мост даже потрескивал и ужасно гнулся. А Рыцарь бесстрашно смотрел вперед и шел.

            Друзья перетянули линейку на стул и наладили новую переправу. Второй раз дело пошло быстрей и... уже не так страшно.

 

На кухню!

 

            — Вот мы и освободились! — воскликнул Рыцарь, когда все очутились внизу.

            — Оно-то, конечно, так, но, как говорится, не вмер Данило, так болячка задавила, — грустно заметил Казак.

            — Что вы имеете в виду, сударь? — спросил Мушкетер.

            — Да все одно, где от солнца растечься в лужицу, — что на столе, что на полу, — пояснил Казак.

            — А ведь сэр Казак прав: нам нужно убираться отсюда. И чем скорей, тем лучше, — прогрохотал Рыцарь.

            Казак задумчиво произнес:

            — Слыхал я такую байку, что есть такой ящик, где всегда холодно: и зимой, и летом. И есть этот ящик в каждой человеческой квартире.

            — Слышал и я это. Ящик этот холодильником зовется, — Рыцарь хлопнул рукой себя по своим латам.

            — И в каких дальних краях его искать? — поинтересовался Мушкетер.

            — На кухне, конечно! — пожал плечами Казак.

            — Тогда — на кухню! — одновременно воскликнули и Мушкетер, и Рыцарь.

 

Когда фигурки оживают

 

            Правда, сразу же возникло еще одно препятствие: порог. Достаточно высокий порог, который друзьям нужно было преодолеть, чтобы попасть в комнату.

            Для этого друзья уже в который раз использовали линейку в качестве моста. 

            — Может, возьмем ее с собой? — то ли спросил, то ли предложил Казак.

            — Если ее брать, то придется волочь ее за собой. Это будет очень тормозить нас, господа, — заметил Мушкетер.

            После небольшого совещания было решено линейку все-таки с собой брать. Решили, что будут по очереди тянуть линейку волоком. Первым вызвался тянуть линейку Рыцарь. 

            Преодолев порог, друзья очутились лицом к лицу с целым войском воинов. Правда, это были обыкновенные пластмассовые солдатики, которые преграждали им путь.

            — Господа, не будете ли вы так любезны пропустить нас? В противном случае мы будем иметь честь атаковать вас,  — обратился к ним Мушкетер.

            Но солдатики хранили холодное молчание.

            Рыцарь язвительно заметил:

            — О чем можно говорить с неодушевленными изваяниями?

            Мушкетер внимательно посмотрел на свирепое, но неживое лицо солдатика и хмыкнул:

            — Действительно, неживой!

            И щелкнул его по лбу своей пластмассовой шпагой.  Солдатик с грохотом повалился на пол.

            Друзья просто растолкали солдатиков и двинулись дальше.

            — Вот что я все в толк взять не могу, господа: почему пластилиновые, скажем, игрушки оживают, а вот солдатики, допустим, нет? — вслух рассуждал Мушкетер.

            Ответил ему Казак — длинно и долго:

            — Что ж тут неясного? Солдатиков тех делают как? Штампуют. Раз — и солдатик, два — и другой солдатик… Точно такой, как и первый. А как делают пластилиновую фигурку? Правильно — каждую отдельно… руками и  с душой. А какая душа у штампа? Вот и получается, что ожить пластмассовые солдатики в принципе не могут. Нас оживляет тепло человеческих рук, которое и передается нам.

            Неизвестно, сколько бы еще продолжал свою речь Казак, если бы на пути друзей не оказался… ковер. Для людей это был обыкновенный ковер. Правда, ковер с очень большим ворсом. Нет, для обычного человека это даже очень приятная вещь. Приятно, скажем, пройтись по нему босыми ногами. Или вовсе лечь и читать книгу (как часто делал Ваня). Но если в тебе чуть дольше пяти сантиметров роста и ты сделан из пластилина, то такой ворс превращается в самые настоящие труднопроходимые джунгли.

            Вот в такие-то джунгли и угодили наши друзья. Поначалу они пытались ехать верхом. Но ноги лошадей путались в ворсе, и путешественникам пришлось спешиться. Линейка тоже доставляла массу неудобств: лошади быстро уставали, и их приходилось часто менять, чтобы буксировать линейку. Казак даже предложил:

            — Может, бросим ту кляту линейку?

            Ему никто не ответил — то ли никто не знал ответа, то ли все не имели сил отвечать. И Казак не стал настаивать.

            Но не только коням было тяжело. Путешественникам и самим было нелегко: они постоянно то цеплялись за ворс, а то и вовсе падали — благо еще, что падать было мягко.

            Одним словом, путь занял гораздо больше времени, чем на первый взгляд могло показаться.

            Ковер закончился, и друзья прямо-таки упали от усталости на паркет.

 

«Змей»

 

            — Никогда не думал, что путь по ковру будет таким трудным, — заметил Мушкетер, тяжело дыша.

            — И зачем только люди эти ковры придумали? — спросил Казак.

            Ему никто не ответил. И Казак спросил снова:

            — И куда идти дальше?

            Мушкетер махнул рукой:

            — Это очевидно: идти нужно прямо коридором.

            — А дальше?

            — А дальше видно будет, — просто ответил Рыцарь.

            — Пошли. Некогда особо отдыхать — солнце ждать нас не будет, — Индеец поднялся на ноги.

            Они прошли совсем немного, как вдруг путь им преградили… тапочки. Их оставил Ваня, когда торопился на дачу.

            — Почему дети всегда разбрасывают свои вещи? — снова спросил Казак. Вернее, он даже не спросил, а просто проворчал.

            Но тут Индеец, который ехал впереди, вдруг остановился и приложил палец к губам.

            Впереди лежала большая толстая змея. Она вяло пошевеливалась из стороны в сторону и казалась, что она готова вот-вот броситься на путешественников. Другой конец змеи уходил куда-то за угол.

            Рыцарь поднял своего коня на дыбы и прогрохотал:

            — Чего мы ждем? Атакуем чудище и повергнем его или погибнем сами!

            Казак остановил его:

            — Погоди ты. Погибнуть мы всегда успеем. Я не против драки, но для начала надо знать, с кем драться.

            — И зачем, и ради чего — тоже не мешало бы знать, — добавил Мушкетер.

            — Как все сложно у вас, — недовольно пробормотал Рыцарь, но коня своего все же осадил.

            Индеец тем временем соскользнул со своей лошади.

            — Я быстро, — шепнул Индеец и пополз вперед.

            Друзья с замиранием сердца следили за ним. А Индеец тем временем дополз до угла, заглянул за него, а потом и вовсе скрылся там.

            — Куда он полез? — возмутился Рыцарь.

            Друзья уже были готовы броситься на выручку Индейцу, но Змея вдруг исчезла, зато вместо нее появился Индеец.

            — Поехали дальше, — просто сказал он.

            — А позвольте узнать, сударь:  что это было? — спросил Мушкетер.

            — Не что, а кто. Кот в комнате развалился и выставил свой хвост в коридор,  — Индеец ловко вскочил в седло.

            — Ты прогнал его? — Рыцарь был слегка огорчен, что битва не состоялась.

            — Зачем? Я просто попросил его убрать свой хвост в сторону и освободить нам путь. Поехали — времени мало! С животным ведь всегда договориться можно. Вы разве этого не знали?

И пластилиновый караван двинулся дальше.

 

В тупике

            Впрочем, вскоре путешественники стали перед проблемой: дорога раздваивалась. Можно было пойти прямо, а можно было повернуть направо.

            — И куда прикажете дальше идти? — спросил Мушкетер.

            Прямо было темно, а направо — было светло. Что выбрать — свет или тьму?

            Путешественники задумались. После долгих споров решено было идти прямо. И они осторожно вошли в темноту.

            Под ногами была скользкая поверхность, но пластилиновые ноги не скользили по ней. Хуже было то, что видно было очень плохо. А вскоре друзья вошли и вовсе в какую-то пещеру.

            — Ой, чует мое сердце, что не в ту степь мы пошли, — вздохнул Казак.

            И в ту же минуту раздался голос Мушкетера:

            — Господа, кажется, я в чем-то запутался!

            — Я тоже! — взревел Рыцарь и стал рубить что-то налево и направо своим мечом.

            Казак тоже заработал своим палашом — его стало обклеивать что-то ужасно липкое и противное.

            Но тут появилась новая неприятность — к ним стали приближаться восемь зловещих светящихся точек. Что-то подсказывало друзьям, что ничего хорошего от этих точек ожидать не приходилось.

            — Все назад! — крикнул Индеец и ткнул своим копьем куда-то между этими светящими точками.

            Второй раз это предложение повторять не пришлось — путешественники развернули своих коней и во весь дух поскакали прочь. Особо тяжело было Синему Коню, который помимо Рыцаря, сидевшего в седле, волок за собой и линейку.

            — И позвольте спросить: что это было, господа? — спросил Мушкетер, когда друзья оказались в безопасности.

            — Думаю, что это была ванная комната, — прогрохотал Рыцарь.

            — Вообще-то я спрашивал, господа, о том, что на нас напало, — уточнил Мушкетер.

            — Паук. А запутались мы в паутине, — коротко сказал Индеец.

            — Сколько же там было тех пауков? Я насчитал четыре пары глаз! — воскликнул Казак.

            — У каждого паука в этом мире как раз восемь глаз... четыре пары, — равнодушно заметил Индеец.

            Потом он подумал и добавил:

            — Я ткнул его копьем — он испугался и убежал.

            — Что ж вы, сударь, не договорились с этим животным? — язвительно спросил Мушкетер.

            — Паук — не животное, — сказал, как отрезал, Индеец.

            — Хорошо было бы нам поторопиться — солнце скоро будет светить в окно, — заметил Казак.

 

Путь к спасению

 

            Нет худа без добра: теперь путешественникам не нужно было решать, по какому пути им следует направляться, — у них оставался только один путь. И друзья направились по нему.

            Они уже торопились. Кони тоже понимали, что им нужно торопиться, и быстро скакали вперед. 

            Вот и кухня. Ничего особенного — кухня как кухня. На полу две миски. Одна с водой, а другая — пустая. Вероятно, это миски кота, который так напугал наших путешественников. Рядом с ними кошачья игрушка — небольшая мышка из серого меха.

            — А вот и холодильник! Я сразу его узнал! — громко воскликнул Рыцарь.

            Друзья посмотрели на холодильник, который белоснежной горой высился перед ними.

            — Час от часу не легче! — протянул  Казак.

            — Да теперь нам, господа, нужно думать, как в него попасть, — заметил Мушкетер.

            — Для начала нужно открыть его, — заметил Рыцарь.

            — Задачка! — протянул Казак.

            Их совещание прервало появление кота. Друзья даже не успели испугаться. Кот же равнодушно посмотрел на пластилиновых человечков, полакал воды из своей миски и разлегся на полу, зажмурив глаза.

            Поняв, что бояться кота нечего, друзья вернулись к обсуждению своей проблемы.

            — Для начала давайте подумаем, как открыть холодильник, — предложил Казак. 

            Друзья долго спорили, но дельных предложений не поступало. Друзья горячились, но решения у них не было.

            Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы вдруг кот громко не издал что-то похожее на «Пмг». Даже не ясно — то ли кот чихнул, то ли кашлянул, то ли фыркнул. Но Индеец весь вытянулся и бросился к коту:

            — Что ты сказал, шерстяной брат?

            Кот издал еще какие-то нечленораздельные звуки. Но Индеец что-то понял и торжественно сообщил:

            — Кот обещал нам помочь. Он сказал, что откроет для нас холодильник.

            —  Хочу я это видеть, — проворчал Казак.

            — Увидишь, — успокоил его Индеец.

            — Тогда нам нужно придумать, как нам попасть внутрь: так высоко кони не подпрыгнут, — проговорил Мушкетер.

            — А времени-то у нас совсем мало, — Казак показал на солнечный луч, который уже начал сползать с подоконника на пол.

            Тут Рыцарь вдруг спросил у Индейца:

            — А не может  ли сэр Индеец поговорить с его шерстяным братом о том, чтобы Кот сделал для нас еще кое-что…

            И Рыцарь наклонился к Индейцу и что-то прошептал ему.

            — Попробую, — ответил Индеец и о чем-то переговорил с котом.

            Потом он просто утвердительно кивнул Рыцарю.

            — Тогда за дело! — воскликнул Рыцарь и стал объяснять друзьям, что им нужно делать.

            Для начала они притащили игрушечную мышь к двери холодильника. На мышь положили свою линейку таким образом, что мышь оказалась ровно по центру линейки.

            — Господа,  мы качели строим? — с иронией в голосе спросил Мушкетер.

            — Почти, — коротко ответил Рыцарь.

            Потом они подтащили пустую миску и поставили ее на опущенный конец линейки.

            — А теперь полезайте все в миску, — скомандовал Рыцарь.

            — Слыхал я, господа, что в цирке нечто подобное называется подкидной доской, — сказал Мушкетер, задумчиво рассматривая получившуюся конструкцию.

            — Какая разница, как она называется, лишь бы работала, как нужно, — проворчал Казак.

            Друзья вместе с лошадьми разместились в пустой миске кота.

            — И что теперь? — спросил Казак.

            — Теперь пусть сэр Индеец командует своим шерстяным братом, — сказал Рыцарь.

            Индеец поднял руку. Кот с важным видом подошел к холодильнику, лег на спину, поддел задними лапами дверцу холодильника снизу и уперся спиной в пол.  Кот напряг мышцы и сильно ляпнул дверь холодильника задними лапами. Удивительное дело — дверь холодильника от этих действий кота послушно открылась.

            Индеец махнул рукой. Кот вскочил и припал на задние лапы...

            — А ты уверен? — спросил Казак у Рыцаря. Но тот не успел ответить.

            Кот подпрыгнул и со всего маху опустился на поднятый конец линейки. Миска вместе с путешественниками поднялась в воздух, долетела до холодильника, ударилась о край полки и, высыпав содержимое на полку, с грохотом упала на пол.

            — Все целы? — спросил Рыцарь.

            За всех ответил Казак:

            — Вроде все. Вот только вопрос: как нам закрыть дверь холодильника?

            Но на этот раз судьба была благосклонна к путешественникам — от сотрясения дверь холодильника стала медленно двигаться и в конце концов закрылась сама.

            — Ура! — грянуло из холодильника.

            — Нет, братцы, я больше летать не согласен, — проворчал Казак.

            И после этого в квартире установилась тишина...

 

Возвращение дачников

 

            Вечером квартира ожила: громко хлопнула входная дверь. И раздался голос мамы Вани:

            — Как же я устала на этой даче!.. Господи, какой же у нас тут беспорядок!

            Она открыла холодильник, заглянула в него и…           Тут как раз на кухню вышел Ваня с папой.

            Мама обратилась к папе:

            — Поздравляю: теперь мы будем на завтрак и ужин есть пластилин. Полюбуйся — Ваня в холодильнике свое воинство хранит!

            Ваня открыл было рот, но так и не нашел что сказать в свое оправдание.

            Папа пожал плечами:

            — Все логично: мы уехали, кондиционер выключили, в квартире жарко, пластилин от жары тает… Самое лучшее место для хранения пластилина — холодильник.

            Мама смягчилась и сказала Ване:

            — В следующий раз хотя бы коробку какую-то возьми для своих героев, что ли. А то рассыпал, как...

      Она не нашла сравнение, поэтому не договорила.

            — Хорошо, мама, — ответил Ваня и почесал в затылке.

Он ровным счетом  ничего не понял, но это его смущало не очень сильно. Да и длилось это смущение, надо сказать, очень  недолго. 

            А мама все еще ворчала на кухне:

            — Мало мне кота, который то и дело сам в холодильник заглядывает, так еще родной сын в холодильник свой пластилин запихивает...

 

Часть вторая

Источник Плохого Настроения

 

 

Первосентябрьский  Гоблин

 

            В последний день лета настроение у Вани было не очень хорошим. Мама, уходя на работу, несколько раз повторила одну и ту же фразу:

            — Не забудь зайти в школу: там наверняка какое-нибудь объявление висит о завтрашнем дне.

            Ваня не спорил. Но имел свое мнение. Что нового может быть завтра? Начало учебного года — новые тетрадки, новые книжки. Даже дневник, и тот новый. В конце концов можно просто взять чистые тетрадки и подписать их прямо в классе на уроке. Да и потом, можно  просто заглянуть на сайт школы и посмотреть объявление там. Но мама почему-то всегда настаивает, чтобы Ваня шел в школу. Прямо как в каменном веке каком-то.

            Но в школу Ваня все-таки пошел. И совсем испортил настроение: в школе вывесили расписание на завтрашний день. Никогда не вывешивали, а тут — на тебе! Количество уроков сразу ввергло Ваню в уныние. Нет, он был не против учебы, но нельзя так сразу после каникул назначать так много уроков!

            Окончательно испортил настроение Ване дед Сережа. Он позвонил своему внуку по телефону.

            — Как дела? К школе готов? — бодро громыхал голос деда в трубке.

            — А чего к ней готовиться — это же не поход в лес, — буркнул Ваня.

            — Ой, внучок, не любишь ты школу! — голос деда звучал немного насмешливо.

            — А чего ее любить — она же не борщ, не пицца и не пирожок с мясом, — мрачновато пошутил  Ваня.

            Дед Сережа еще о чем-то спросил. Ваня рассеянно ответил. Положив трубку, мальчик недовольно огляделся вокруг. Да, настроение было испорчено окончательно.

            Ваня сел за стол и придвинул к себе коробку с пластилином разных цветов. Разных цветов было много, но самого пластилина мало.

            Мальчик вылепил из желтого пластилина большую уродливую жабью голову. Потом приладил к голове огромные уши из коричневого пластилина. Из синего пластилина Ваня вылепил змеиное тело. Из черного — когтистые лапы.

            В довершение всего Ваня «украсил» все тело фигурки шариками из пластилина разных цветов.  Из-за этого кожа чудища приобрела вид жабьей кожи. 

            Взглянув на уродца, Ваня испытал облегчение. Он взглянул на полку, где выстроились уже известные нам конные воины. Ваня подумал и  оставил уродца у себя на столе.

            — Кого это ты вылепил? — спросил папа вечером Ваню, когда вернулся с работы и увидел дело рук сына.

            — Первосентябрьского Гоблина! — Ваня на ходу придумал название чудовищу.

            Папа пожал плечами:

            — Насколько я помню, гоблины это человекообразные существа.

            — А у меня он вот такой! — беспечно воскликнул Ваня.

            Папа не стал возражать...

Неприятности

 

            С первого же дня в школе у Вани начались неприятности. Мелкие. Но много. То ручка перестанет писать — вечером еще писала, а пришел в школу, и тут такой «подарок». То в тетради вдруг появится жирное пятно, словно в нее бутерброд заворачивали.

            А на третий день вообще… Ваня принес запись в дневнике от учителя труда: «Дрался на уроке. Поведение неуд».

            ...Собственно, никакой драки-то и не было. Просто его школьный друг Сережка вдруг выхватил у Вани его учебник, а тот начни отнимать его у Сережки. Все это в шутку, конечно. Звонок уже давно прозвенел, а учителя еще не было в классе. Так друзья и занимались перетягиванием учебника, пока в класс не  вошел их учитель труда и… в результате у друзей появилась такая вот запись в дневнике.

            Мама посмотрела на эту запись и недовольно сказала:

            — Пусть с тобой папа разговаривает!

            Даже ничего слушать не захотела. Только недовольно поджала губы. Обидно стало Ване.

            Папа посмотрел на запись и с издевкой сказал:

            — Нечего сказать — красивая запись: «Дрался на уроке. Выбил учителю зуб». Я даже говорить на эту тему не хочу.

            И отдал Ване его дневник. И весь вечер с ним не разговаривал. Это было вдвойне обидно. Хоть бы спросили, что и как там было…

            А потом вообще неприятности посыпались как из рога изобилия: то Ваня ошибется и запишет в дневник номера не тех задач, то почему-то выучит совсем не тот параграф из учебника. Ну прямо как заколдовал его кто-то!

 

Аспид

 

            Утром квартира опустела.

            Первосентябрьский Гоблин осмотрелся по сторонам и стал кататься по раскрытому альбому по рисованию.

            — Что делает, аспид! Что делает!— возмутился оживший Казак.

            — Пакостит! — коротко подтвердил Рыцарь.

            — И что с ним делать? — спросил Казак.

            Индеец хранил молчание.  Не так давно Ваня сделал ему лук из канцелярской скрепки и целый колчан со стрелами из зубочисток. Индеец очень гордился своим новым луком. И может быть, в этом была причина его молчания.

            — Может, с ним поговорить по-хорошему? — спросил Мушкетер у Индейца.

            Тот пожал плечами:

            — Попробуй!

            Мушкетер подошел к краю полки и крикнул:

            — Месье Гоблин, не могли бы вы прекратить безобразничать?

            В ответ Гоблин показал Мушкетеру язык и оставил большое жирное пятно на рисунке Вани.

            — Ну, не дело так вести себя, месье Гоблин!

Мушкетер отчаянно взывал к совести чудовища. Хотя он уже и понимал, что это бесполезно.

            А тот снова показал ему язык.

            — Похоже, по-хорошему с ним у меня не получается! — огорчился Мушкетер.

            — Приходится действовать по-плохому, — тихо сказал Рыцарь.

            Друзья не успели опомниться, как Рыцарь взял лук Индейца и быстро пустил стрелу в Гоблина. Это было очень неожиданно и очень метко: стрела воткнулась в бок Гоблина. Но тот только удивился (и то только поначалу), а потом выдернул стрелу, отшвырнул ее в сторону и расхохотался. Натешившись вдоволь, Гоблин, залепил дырку у себя на боку пластилином, который он оторвал от своей бугристой кожи, и продолжил свои безобразия.

            — Эффектно, даже красиво, метко, но совсем бесполезно, брат Рыцарь, — проговорил Индеец.

            — И что же с этим аспидом делать? — с досадой в голосе спросил Казак.

            — Думать, — невозмутимо и просто ответил Индеец.

            Друзья стали ходить вдоль края полки и думать. Неизвестно, какие мысли пришли им в головы, ибо хлопнула входная дверь, и в квартиру вошел Ваня.  И пластилиновые друзья застыли в безжизненных позах.

            И Гоблин тоже застыл.

            Ваня подошел к своему столу и увидел стрелу. Мальчик  не удивился этому.  Он был рассеян и расстроен. Он просто сказал, обращаясь к Индейцу:

            — Что же ты свои стрелы разбрасываешь? Мало мне… — мальчик ничего больше не сказал и только тяжело вздохнул.

            Индеец хранил молчание: не мог он ответить Ване, не имел такого права.

            Причина плохого настроения Вани была проста. Они с Сережей возвращались со школы домой. По дороге Сережа вспомнил, что забыл отдать Ване диск с играми, который когда-то, еще весной, брал у него.

            Мальчики сняли школьные рюкзаки и сели на лавочку.  Сережа долго искал диск в своем рюкзаке. Ваня тем временем подшучивал над другом. Тот нашел диск и отдал его Ване.

            Мальчики встали и... тут раздался треск. Оказалось, что из скамейки торчит шляпка гвоздя, за которую Ваня зацепился своими брюками. В результате в штанах образовалась совсем даже несимпатичная дыра.

            Теперь Ваню ожидал неприятный разговор с мамой. Он знал наперед, что скажет мама: «Как же так? Ты что, не видел, куда садишься?» Потом будет недовольно молчать, а потом добавит: «Тебе ничего нельзя покупать».

 

Западня

 

            Утром следующего дня, когда квартира опустела,  пластилиновые друзья  вновь ожили.  

            Гоблин снова стал безобразничать: на этот раз он пытался перевернуть бутылочку с клеем. Ваня вчера что-то клеил и забыл закрыть бутылочку крышкой. И вот теперь Гоблин опять пытался напакостить. Только это у него на сей раз плохо получалось: бутылочка оказалась слишком тяжелой для него.

            — Кто-нибудь что-нибудь придумал? — спросил Казак.

            — Видите ли, сударь, к моему глубочайшему сожалению,  мою голову умные мысли не посетили, — Мушкетер говорил с таким видом, словно он в чем-то был виноват.

            — С месье все ясно. А что скажет наш краснокожий друг, — Казак явно торопился.

            — Что толку сотрясать воздух словами, когда нет мыслей? — произнес Индеец, глядя куда-то вдаль.

            — Ясно. Может, что-нибудь путное нам скажет доблестный Рыцарь?

            — Нет, у меня… нет слов, — Рыцарь был краток.

            Казак долго чесал затылок, глядя с полки вниз, а потом изрек:

            — Не уверен, что это будет работать, но попробовать стоит… за неимением других идей.

            — Осмелюсь заметить, господа, что мы уже пробовали вчера. Но закончилось это только тем, что Ваня поругал нашего друга, — сказал Мушкетер и посмотрел на Индейца.

            Казак только рукой махнул:

             — Хуже уже все равно не будет!

            Потом он попросил у Индейца его лассо. Тот ничего не сказал — просто молча протянул его Казаку.

            — Заарканить его-то, конечно, можно, но боюсь, что этим, господа, мы не добьемся ровным счетом ничего, — рассуждал вслух Мушкетер.

            — А я и не собираюсь набрасывать на него лассо, — огрызнулся Казак.

            Он размотал веревку и стал опускать ее вниз.

            Гоблин заинтересовался и оставил в покое бутылочку с клеем.

            Через мгновенье Гоблин бросился на опущенную веревку. Скорей всего он хотел схватить ее за конец и стянуть Казака вниз.

            А Казак играл с Гоблином, как играют с кошкой, привязав бумажку к нитке. Гоблин прыгал, стараясь схватить веревку, но Казак в самый последний момент ловко выдергивал ее, казалось, уже из самых лап.

            Гоблин злился. А Казак медленно и как-то незаметно двигался вдоль края полки. 

            Его пластилиновые друзья только переглядывались между собой и ничего не понимали. Впрочем, непонимание выражали только Рыцарь и Мушкетер, то и дело переглядываясь между собой. Индеец хранил на своем лице холодную маску непроницаемости.

            А между тем странная игра между Казаком и Гоблином продолжалась. И продолжалась она до тех пор, пока Казак не подошел к самому краю полки. Потом Гоблин сделал большой прыжок за веревкой и… угодил в щель между краем стола и стеной.

            Раздался громкий шлепок, а потом стало слышно, как громко ругается Гоблин. Завалился Гоблин за стол и теперь не мог выбраться.

            — И не ругаться мне тут! — строго сказал Казак.

            Потом он посмотрел на друзей и добавил:

            — Пусть посидит в изоляции и подумает о своем поведении.

 

Клоун

 

            Ваня искал Гоблина. Поискал немного, а потом махнул рукой. И забыл о нем.

            И с того дня понемногу  неприятности оставили Ваню. Все потихоньку наладилось.

            Через неделю или две, в выходной день мама велела Ване навести порядок в его комнате. Уборку Ваня не любил. И потому старался сделать ее побыстрей. Но когда торопишься, то не всегда получается быстро.

            Вот и в этот раз вышло именно так.  Ваня случайно зацепил рукой свой дневник и тот, как назло, завалился за стол. 

            Четверть часа Ваня пыхтел и пытался достать злополучный дневник, а потом обратился к папе. Папа просто отодвинул стол от стены и сказал:

            — Разбирай свои залежи. Как закончишь — скажешь, верну стол на место.

            Чего только там не нашел Ваня. Свой дневник, две ручки, карандаш, несколько монет — одна из них была даже старинной, и... Гоблина. Вид у Гоблина был совсем не парадный. Он был весь в пыли и какой-то  очень уж жалкий.

            Ваня посмотрел на творение своих рук и произнес:

            — Да, дружище, какой-то ты подуставший!

            И невольно осмотрел свое войско на полке. По сравнению с ними Гоблин выглядел совсем жалко. Да и гримаса злости на морде Гоблина не придавала ему симпатичности.

            — Злой ты, — заметил Ваня, обращаясь к Гоблину.

            …Когда уборка была закончена, а стол с помощью отца Вани вернулся на место, мальчик сел за стол и еще раз пристально посмотрел на Гоблина. Потом он придвинул к себе коробку, в которой оставалось еще немного пластилина, и…

            Если бы на руки Вани в это время кто-то смотрел со стороны, то можно было подумать, что это пальцы пианиста-виртуоза бегают по клавишам рояля.  Но пальцы мальчика шустро двигались по пластилину, превращая его в нечто. И очень быстро вместо уродливого Гоблина на свет появился симпатичный Клоун.

            Он получился веселым, и только глаза у него были чуточку грустными.

 

 Клоунада Бома

 

            В понедельник утром квартира, где жила семья Вани, опустела. Впрочем, так бывает каждый день… за исключением выходных.

            ...Первым ожил Клоун. Он отряхнулся и стал осматриваться по сторонам.

            — Теперь у нас есть самый настоящий клоун! — заметил оживший Казак.

            Клоун покрутил головой и заметил четверку друзей на полке. И сразу обрадовался:

            — Приветствую достопочтенную пластилиновую публику! Синьоров и их четвероногих друзей…

            При этих словах Черный Конь Мушкетера игриво фыркнул, а Желтый Конь Казака весело заржал. Это воодушевило Клоуна, и он громко продолжил:

            — Позвольте отрекомендоваться — Клоун Бом. А где тот мальчик, что создал меня и, как я понимаю, вас?

            — В школе Ваня, — недовольно и не совсем вежливо буркнул Рыцарь.

            Клоун обрадовался:

            — О, это там, где учитель спрашивает: «Кем ты хочешь стать, Ваня, когда вырастешь?» А тот отвечает: «Директором руководительного завода».

            — Учится он там! — рявкнул Рыцарь.

Похоже, он не понял юмора Клоуна.

            Впрочем, Клоуна это нисколько не смутило:

            — Если ученье — свет, то завершение обучения — конец света. Будем надеяться, что наш Ваня никогда не окончит своего учения. А следовательно, и конца света не будет.  Ведь не зря же говорят в народе: «Век живи, век учись»...

            — Сдается мне, что с таким говорливым соседом нам между собой поговорить уже не удастся никогда, — мрачно заметил Казак.

            Клоун совсем не обратил внимания на эти слова. И спросил:

            — А на этом столе наш мальчик создает пластилиновый народ?

            И энергично топнул ногой по столу.

            — Уроки он тут повторяет! — Рыцарь стал терять терпение.

            — О,  повторение — мачеха учения и отец глубокого сна! — воскликнул Клоун.

            Казак хихикнул. Рыцарь развел руками:

            — И как с ним разговаривать?

            — Со мной не надо разговаривать, меня нужно слушать!

            — Тоже мне искатель: нашел себе слушателей! — проворчал Казак.

            Клоун снова никак не отреагировал на слова Казака, а просто спросил:

            — Знаете, почему львы едят только сырое мясо?

            Друзья, чувствуя подвох в его вопросе, молчали. Тогда Клоун выдержал небольшую паузу и  ответил сам:

            — Потому что готовить не умеют!

            И оглушительно рассмеялся.  И тут же начал свой следующий рассказ:

            — Встречаю я недавно своего старого приятеля, А у него штаны сзади порваны. Я его и спрашиваю: «Откуда у тебя дыра на штанах?» А он мне начинает рассказывать: «Иду я, значит, по забору»...

             Клоун снова громко рассмеялся.

            — Интересно, как этот месье мог кого-то встретить, если он сам только сутки как на свет появился? — задумчиво произнес Мушкетер.

            — Клоун он и есть клоун, — с досадой заметил Казак.

            — Шут! — добавил Рыцарь.

            Неожиданно Клоун обиделся:

            — Не хотите веселиться — не надо!

            Он повернулся спиной к друзьям и сел на толстый фломастер, который лежал на столе.

            — Веселье лучше злобы, братья, — задумчиво произнес Индеец.

            — М-да, нехорошо как-то вышло, — растерянно пробормотал  Казак.

            — Месье Мушкетер, ты тут из нас самый вежливый, — многозначительно заметил Рыцарь.

            Он хотел еще что-то сказать, но Мушкетер понял его с полуслова:

            — Месье Клоун, мы тут с друзьями позволили себе некоторую бестактность по отношению к вам. А потому попрошу принять наши извинения.

            — Как излагает, как излагает, — с легкой завистью в голосе прошептал Рыцарь.

            Клоун вздохнул, поднялся на ноги и повернулся лицом к друзьям.

            — Извинения приняты. Только мне грустно. Грустно от того, что люди стали мало смеяться.

            Глаза у Клоуна были грустные-грустные.

            — Брось, дружище! Не грусти! — подбодрил его Рыцарь.

            Он хотел сказать еще что-то, но тут хлопнула входная дверь, и пластилиновые человечки замерли в неподвижных позах.

 

Все прошло

 

            Настроение у Вани было прекрасным. Он даже что-то весело напевал себе под нос. Даже уроки он делал с эти тихим подпеванием.

            Вечером, когда родители вернулись с работы, мама спросила у Вани:

            — Как дела в школе?

            — Хорошо.

            — Точно хорошо? — недоверчиво спросил папа.

            — Дневник свой все же покажи.

Голос мамы прозвучал строго. По крайней мере так показалось Ване.

            Он протянул свой дневник.

            Папа заглянул в дневник поверх плеча мамы и заметил:

            — Я бы даже сказал, что отлично!

            — А на своем столе ты прибрал? — все еще строгим голосом спросила мама, возвращая дневник сыну.

            — Ой, не успел, — и Ваня удалился в свою комнату.

            Он достаточно быстро навел порядок на столе. А потом долго смотрел на Клоуна. Затем поставил его рядом со своей пластилиновой армией. И улыбнулся всем своим пластилиновым человечкам.

 

 Источник Плохого Настроения

 

            И было утро. И в пустой квартире на книжной полке разговаривали пластилиновые человечки.

            — Если быть честным, то я ничего не понял, — честно признался Рыцарь.

            — Чего именно ты не понял, мой железный брат? — спросил Индеец.

            — Почему у Вани было все плохо, а потом стало все хорошо? — Рыцарь выглядел очень задумчивым.

            — Так уж и ничего? — лукаво переспросил Казак и улыбнулся.

            — Позвольте, господа, я постараюсь дать ответ на сей вопрос, — предложил Мушкетер.

            — Давай, — коротко сказал Рыцарь.

            И Мушкетер начал:

            — Ваня был в плохом настроении и вылепил, извините за грубое слово, мерзкого Гоблина. Тот, забрав все плохое настроение от мальчика, стал делать всякие пакости, и плохое настроение  вернулось к Ване в еще большем размере. И все это длилось бы неизвестно сколь долго, если бы не наш смекалистый Казак, который так ловко изолировал Гоблина. Потом Ваня в хорошем настроении вылепил Клоуна. И хорошее настроение стало возвращаться к нему в еще большем размере.

            — Угу. Каждый человек — сам кузнец своего счастья. Как и несчастья, — подтвердил его слова Казак.

            Индеец гордо произнес:

            — Как много слов. Но они правильные. Люди часто сами открывают себе источник Счастья или Несчастья. А потом долго пьют из него. И не понимают, что они сами Источник того или иного.

            — Но мы ведь помогли Ване! — воскликнул Рыцарь.

            Казак пожал плечами:

            — Ну, помогли. Ну и что? Орден нам за это давать, что ли?

            Клоун Бом, который до этого молчал, вдруг предложил:

            — А давайте-ка я расскажу вам одну смешную историю, которая произошла неизвестно где и неизвестно когда…

            Друзья не возражали, и стали слушать Клоуна. И он им перестал казаться таким слишком уж навязчивым…

 

     

 

 

 

Часть третья

Принцесса-клоунесса

 

Ранняя зима

 

            Наступила зима. В том году осень была какой-то совсем короткой. Лето, короткая осень и сразу холодная снежная зима. То есть по календарю было все как положено — три месяца лето, три — осень и три — зима. Но если судить по погоде, то получилось совсем не так. Лето захватило один месяц осени, а зима началась на месяц раньше. Вот и получилось, что осень выдалась очень короткой.

            Взрослые ворчали на погоду и говорили, что климат совсем испортился.  Честно говоря, Ваня не мог понять, как климат может испортиться. Он же не молоко. И не суп.

            Одним словом, в последний месяц осени наступила самая настоящая зима. Горожане проснулись и увидели, что лужи замерзли и превратились в самый настоящий каток.

            Именно из-за такого катка Ваня и пострадал.

            А дело было так.

            После уроков Ваня шел домой. И решил прокатиться на таком «катке». Только не учел Ваня, что осеннее солнце слегка растопило лед. К тому же тот каток, что выбрал Ваня, был раньше достаточно глубокой лужей и не успел как следует промерзнуть до дна.

            Ваня разбежался и вместо того, чтобы прокатиться, очутился по щиколотку в холодной воде.

            С мокрыми ногами Ваня добежал до дома, но было уже поздно. Скоро у него появился насморк, а к вечеру стало болеть горло и поднялась температура.  

            Ваня лежал под одеялом, пил горькое лекарство и горячее молоко. И еще он страдал. И постоянно повторял одни и те же слова:

            — Ну почему я заболел?

            Родители не отвечали на этот вопрос. Хотя всем (и Ване тоже)  было ясно, что в его болезни виноват сам Ваня. Только Ваня, и никто больше.

            Родители жалели сына. И даже купили ему бублик.

            Тут нужно сказать, что обычно к бубликам Ваня относился равнодушно. Но стоило ему заболеть, как ему сразу же хотелось бублика. Вот такая особенность была у Вани.

            Но бублики не сильно помогали. Ваня продолжал болеть, и настроение у него не очень сильно улучшалось.

            Однако лекарства, горячее молоко и время взяли свое, и Ваня поправился.

            В тот день мама повела Ваню к врачу.

            И квартира опустела. И ожил пластилиновый народ на полке в Ваниной комнате.

            Кони стали скакать от одного края полки до другого и обратно.

            — Застоялись наши кони, — заметил Рыцарь.

            — Еще бы — целую неделю стояли, — Казак сладко потянулся.

            — Надо заметить, господа, что я тоже застоялся, — признался Мушкетер.

            — Болезнь никому на пользу не идет, — многозначительно заметил Индеец.

            — Хорошая пора настала для нас, — сказал Казак.

            — Зима всегда хорошая пора для пластилинового народа, — подтвердил Рыцарь.

            Потом он немного подумал и добавил:

            — Не то что летом, когда запросто расплавиться можно.

            — Да, зимой для нас настоящий рай, — согласился с ними Мушкетер.

            Только Клоун и Индеец отмалчивались.

 

Грустный клоун

 

            А тем временем Ваня с мамой шли домой из поликлиники. По дороге зашли в супермаркет.

            Мама делала разные покупки для дома, а Ваня увидел на прилавке среди игрушек коробки с пластилином. И стал смотреть на них. Нет, он не просил маму купить его. Он просто смотрел.

            Он уже хотел тяжело вздохнуть, но тут вздохнула его мама. И обреченно сказала:

            — Давай возьмем уже и пластилин, что ли.

            Домой Ваня пришел с коробкой пластилина.  И торжественно водрузил ее на свой стол. Мальчику очень хотелось сразу же  засесть за лепку, но тут мама заставила Ваню готовиться в школу — ведь завтра нужно было уже идти на занятия.

            Утром следующего дня, после того как  квартира опустела, как всегда, ожил пластилиновый народ.

            — Что-то мне подсказывает, что у нас будет пополнение, господа, — задумчиво заметил Мушкетер, глядя с полки на новенькую коробку пластилина.

            Казак съязвил:

            — Тонкое замечание. Нужно очень долго думать, чтобы понять, что коробка пластилина в руках Вани скоро превратится в пластилиновых существ.

            Все оживились и стали обсуждать, кого же будет в этот раз лепить Ваня. Даже кони, и те  проявили беспокойство. И только Клоун Бом в разговоры не вступал, а только грустно вздыхал и думал о чем-то о своем. 

            Это не прошло незамеченным.

            — Месье Бом, откуда такая грусть? Вроде бы повода нет, — произнес Мушкетер.

            — Для грусти, как и для смеха, всегда есть место, — равнодушно произнес Клоун.

            — Брось, мой друг. Грусть это не для тебя! — Казак был явно удивлен настроением Клоуна.

            Но Клоун Бом продолжал грустить. Молча грустить.

            И все усилия друзей развеять его грусть ни к чему не привели.

            Когда Ваня вернулся после школы домой, он сначала пообедал, потом приготовил уроки.

            Пока Ваня занимался уроками, его взгляд то и дело скользил по коробке с пластилином.

            Но вот все обязательные дела были окончены, и Ваня придвинул к себе заветную коробку. Он открыл ее, долго смотрел на новенькие полоски пластилина, а потом вдруг стал снимать с полки весь свой пластилиновый народ.

            Ваня придирчиво рассматривал каждую фигурку и подправлял ее. По правде, каждой фигуре требовался мелкий ремонт — одному подправить руку или ногу, другому обновить одежду. Не обошел вниманием Ваня и коней.  К примеру, Черному Коню  Ваня полностью заменил хвост.

            Как раз в этот момент пришла с работы мама. То ли она тихо вошла, то ли Ваня так сильно увлекся вытапливанием хвоста, что не услышал, как мама подошла к нему.

            — Я думала, что ты что-то новенькое лепишь, а ты… — заметила она.

            — Что-то ничего на ум не приходит. Я посмотрел на моих стареньких человечков и понял, что их освежить не помешает.

            А утром следующего дня квартира опустела, и пластилиновые человечки вновь ожили.

            Клоун Бом взглянул с полки на открытую коробку пластилина и скорбно вздохнул. 

            — Вот посмотрел я  на нашего грустного Клоуна и задумался, — начал Казак.

            — Я уже начинаю подозревать, что это заразно — думать, — пошутил Рыцарь (что само по себе было не в его правилах). Но его шутку никто не заметил.

            А Казак продолжил:

            — А ведь нам стоит волноваться. А вдруг у Вани снова будет дурное настроение, и  он вылепит какое-то чудовище, как того... Первосентябрьского Гоблина?

            При воспоминании о Гоблине Рыцарь поморщился и согласился:

            — Такое не исключено!

            Индеец с непроницаемым лицом заметил:

            — Мой пластилиновый брат сильно удивится, но я подумал о том же.

            — Господа, мы же никак не можем повлиять на Ваню. Точнее — на то, кого он вылепит. Значит, нужно надеяться на лучшее, а готовиться к худшему, — беспечно сказал Мушкетер. И многозначительно отдал кому-то салют своей шпагой. 

            — Я,  конечно, не трус и готов вступить в бой, если это необходимо, но… — Казак внезапно прервал свою речь и замолчал.

            — Иными словами, как сказал один мудрец: предотвращенная схватка — выигранная схватка, — договорил за него Индеец.

            — Вроде того, — кивнул головой Казак.

            — Что толку рассуждать о том, что может произойти, а может и не произойти?  — Мушкетер не переставал показывать свою беспечность.

            Клоун Бом снова тяжело вздохнул.

            — Уж не влюбился ли наш веселый друг? Только вот в кого?— спросил Казак.

            Но ответа он не услышал — в этот момент как раз вернулся Ваня из школы. И пластилиновый народ молча застыл на своих местах.

 

Клоунесса

  

            А Ваня пришел домой в крайне хорошем настроении. В школе на дом задали очень мало. Можно сказать, что ничего не задали: выучить одно стихотворение. К тому же совсем маленькое.  А потому мальчик не стал торопиться садиться за уроки — успеется. Тем более, что обычно Ваня учил стихи легко и быстро.

            Он сел за свой стол. Несколько минут он пристально рассматривал Клоуна Бома,  который неподвижно застыл на краю полки. Потом Ваня хитро улыбнулся и взял в руки пластилин.

            Снова пальцы мальчика быстро забегали, разминая кусок пластилина.

            Прошло совсем немного времени, и на столе появилась клоун-девочка — клоунесса. Она была в ярко-красном платье в желтый горошек. На голове у нее был очень большой бант желтого цвета в красный горошек.

            Лицо у девочки вышло кукольное с наивным и даже немного глуповатым выражением.

            Ваня закончил. Оставил Клоунессу на столе. Спрятал пластилин подальше в стол и принялся учить стихи. Но не тут-то было — все оказалось не так просто, как казалось на первый взгляд. Не запоминалось это стихотворение, хоть плачь. Казалось бы, уже выучил, — стал повторять — конец забыл. Подучил конец, попробовал повторить — начало забыл. Прямо напасть какая-то!

            Пришла с работы мама. Ваня пожаловался ей, а вместо сочувствия услышал:

            — Надо учить! Тут я ничем тебе помочь не могу.

            Совсем расстроился Ваня. И настроение сразу стало совсем плохим. Хмурым. На грозовую тучу похожим.

            Уже и папа с работы пришел, а Ваня все учил и учил это злополучное стихотворение. 

            Уже и мама позвала ужинать.

            После ужина папа не выдержал страданий сына. Он позвал Ваню и тоном заговорщика спросил:

            — Хочешь большую тайну открою тебе?

            — Какую?

            — Как выучить это тяжелое стихотворение.

            — Как?

            Папа улыбнулся:

            — Ты сейчас его оставь, а когда будешь ложиться спать, то прочитай его один раз, а учебник положи под подушку.

            — Правда? — недоверчиво спросил Ваня.

            Папа доверительно сказал:

            — Правда. Я всегда так делал, когда не мог выучить стихотворение.

            Ваня тяжело вздохнул. Ему с трудом верилось в этот метод. Но ему ничего не оставалось.

            Он так и сделал. И произошло настоящее чудо — утром Ваня встал и без запинки прочитал стихотворение — словно всю жизнь его знал.

      И чего он вчера так страдал?

 

Клоун и Клоунесса

 

            Как всегда в будний день, ожил утром в понедельник пластилиновый народ.  И Клоун Бом тоже оживился.

            — Прекрасная незнакомка, как вас зовут? — крикнул он Клоунессе.

            Но та то ли не расслышала, то ли сделала вид, что не расслышала.

            — Вы так прекрасны, — крикнул Клоун.

Но что сказать дальше, он не знал, а потому замолчал.

            — Как его… того... колбасит, одним словом, — заметил Казак.

            Кто-то из коней громко фыркнул. Впрочем, лошади часто фыркают.

            — Ответьте уже что-нибудь своему… коллеге! — прокричал прямолинейный Рыцарь.

            Но Клоунесса вела себя как настоящая принцесса.  Она снова ничего не ответила и только странно передернула плечиками.

            И вдруг Клоун Бом окончательно отчаялся и закричал:

            — Принцесса, я люблю вас! Вы — самая прекрасная принцесса в мире!

            Клоунесса обернулась и достаточно холодно поправила Бома:

            — Я — не принцесса. Я — Клоунесса.

            — Принцесса Клоунесса, я люблю вас! — снова прокричал Клоун Бом. 

            Клоунесса сморщила свой носик и недовольно произнесла:

            — Кричать-то зачем? Подойти и сказать нельзя, что ли?

            Сказала это она очень тихо, но почему-то пластилиновые человечки на своей полке это услышали.

            — Любимая, я иду к тебе! — крикнул Бом и… шагнул с полки вниз.

Остальные пластилиновые человечки и глазом не успели моргнуть, как  он сделал это.

            Как и следовало ожидать, вслед за этим раздался громкий «шмяк».  Четверка друзей осторожно глянула вниз. Клоун Бом от удара развалился на части — голова откатилась в одну сторону, нога и рука в другую.

            А над ним стояла Клоунесса и горько плакала.

            — Вот дурной, — сказал Казак.

            — Теперь Ваню жди, пока из школы придет и соберет этого ненормального, — прогрохотал Рыцарь.

            — Он, конечно, дурака свалял, но это не повод друга в беде бросать, — Казак в задумчивости крутил свой ус.

            — Почему-то мне кажется, что наш пластилиновый брат Казак имеет план, — заметил Индеец и многозначительно посмотрел на друзей.

 

Спасательная экспедиция

 

            Казак вздохнул:

            — Какой это план? Скажешь тоже! Нужно спуститься вниз по веревке и собрать Клоуна. А потом подняться по этой же веревке наверх. Вот и  весь план.  Можно подумать, что это какое-то космическое путешествие!

            После короткого совещания было принято решение, что вниз спустится Казак с Мушкетером. А Индеец с Рыцарем останутся на полке и будут держать веревку.

            Первым по веревке стал спускаться Казак. Это оказалось не совсем простым делом — веревка раскачивалась из стороны в сторону, и отважному Казаку грозило падение.

            Как помочь ему, первым сообразил Мушкетер.

            Он обратился к плачущей Клоунессе:

            — Мадмуазель Клоунесса, не могли бы вы на некоторое время оставить столь важное дело, как плач, и придержать нижний конец веревки. Чем быстрее мы спустимся вниз, тем быстрее вернем Клоуну его первоначальное состояние.

            — Что ты от нее хочешь — она же всего первый день на свете живет, — возразил ему Рыцарь.

            Но, хотя это и было очень странно,  Клоунесса услышала слова Мушкетера, перестала плакать и ухватилась за нижний конец веревки. Впрочем, несмотря на то, что плакать она перестала, это не мешало ей продолжать причитать.

       — Зачем же я так вела себя? Зачем сказала,  чтобы он подошел ко мне? Я погубила его! Его — единственного, кто любил меня.

            Несмотря на причитания, с ее помощью дело пошло заметно быстрее, и скоро Казак оказался на столе. Вдвоем с Клоунессой они стали держать нижний конец веревки. С такой помощью Мушкетер совсем легко, и что гораздо важней — очень быстро спустился на стол.

            — Приступим! — бодро воскликнул Казак.

            Мушкетер задумчиво спросил у него:

            — Осмелюсь спросить, сударь, вы когда-нибудь ремонтировали пластилиновых человечков?

            — Нет, — честно признался друг.

            — Вот и я тоже нет. Это-то меня и смущает.

            Но это совсем не смутило Казака.

            — Не боги горшки обжигают! Глаза боятся, а руки делают. Приступим!

            И они начали. Нельзя сказать, что у них все получилось с первого раза. Сначала они что-то перепутали и то ли от волнения, то ли по невнимательности, вместо руки приладили Клоуну ногу.

            Когда Клоунесса увидела результат, то снова громко заплакала. И еще больше запричитала.

            — Сейчас мы все исправим! — успокоил ее Казак.

            И они вместе с Мушкетером действительно достаточно быстро вернули ногу туда, где ей и положено было быть.

            С рукой проблем не возникло. А вот с головой пришлось повозиться. Поначалу друзья приладили ее задом наперед. Но вовремя спохватились и совместными усилиями решили и эту проблему.

            Когда работа была окончена, Рыцарь,  Индеец и Клоунесса наградили мастеров аплодисментами. А Клоун просто сказал:

            — Спасибо, друзья.

            — За овации, конечно, спасибо, но пора назад на полку, — заметил Казак.

            Несмотря на свою природную деликатность, Мушкетер прямо спросил у Клоуна:

            — Месье Бом, вы с нами или останетесь тут?

            Клоун не услышал его вопроса. А Казак подвел итог:

            — Тут все и так ясно!

 

Подъем

 

            Но подниматься оказалось не так-то уж и просто.

            Мушкетер обвязался веревкой, а Казак скомандовал Рыцарю и Индейцу:

            — Тяните!

            Те стали тянуть веревку. Им удалось поднять Мушкетера чуть-чуть, и всё. У них просто не хватало сил. То, что поначалу казалось проще простого, на деле оказалось совсем нелегкой задачей.

            — Опускаем! Нужен другой план, — скомандовал Индеец.

            — Да, так дело не пойдет, — согласился Рыцарь.

            Индейская лошадь громко заржала и ударила копытом.

            — Придется обратиться к помощи лошадей, — сказал Индеец.

            — Думаю, что двух будет достаточно, — Рыцарь привязал конец веревки к седлу своего коня и к седлу Индейской Лошади.

            С помощью коней им удалось без труда втянуть наверх и Мушкетера,  и Казака.

            Они поднялись как раз вовремя: в дверном замке загромыхали ключи — это Ваня возвратился домой.

 

Счастливая пара

 

            Ваня не сразу заметил, что на его столе произошли некоторые изменения.

            Когда же он увидел Клоуна, то удивился, взял его в руки и долго рассматривал.

            — Удачно ты, дружище, упал — почти ничего себе не подпортил, — заметил Ваня. Но все-таки стал подправлять фигурку.

            А потом Ваня поставил Клоуна и Клоунессу рядом на соседнюю полку, которая висела чуть ниже той, где обосновалось пластилиновое воинство.

            Утром следующего дня Казак весело заметил:

            —  Нет, вы только посмотрите на эту счастливую  парочку!

            — А чего на них смотреть? Родственные души нашли друг друга. Гармония в нашем мире наступила, — задумчиво произнес Индеец.

            — Господа, подозреваю, что гармония эта ненадолго, — Мушкетер иронично посмотрел на Индейца.

            — О чем это ты? — не понял Казак.

            — Друг мой, вы забываете, что в столе у Вани лежит целая коробка пластилина. И еще никто не знает, что родится под руками Вани: может, друг, а может... — Мушкетер был в этот день настроен скептически.

            — Разберемся, — уверенно ответил Казак.

            Индеец и Рыцарь молча кивнули в знак согласия.  

            А Клоун и Клоунесса не слышали их. Клоун Бом что-то рассказывал своей подруге, а та беззвучно смеялась.

            На этом можно было бы и окончить наш рассказ, если бы не…

 

Пегий

 

            Ваня пришел из школы. Впереди было два дня выходных. Поэтому он не стал сразу садиться за домашнее задание. Он сел за свой стол и достал коробку пластилина.

            Бодро потер Ваня руки и приступил к лепке.

            Если бы кто-то со стороны наблюдал за работой мальчика, то вряд ли бы понял, что именно он лепит. Какие-то непонятные разноцветные детали оказались на столе.

            Но вот наступил тот миг — несколько движений, и на столе появился Пегий Дракон. И это был не просто дракон, а какой-то одноглазый пиратский дракон — вместо левого глаза у него была черная пиратская повязка.

            Ваня бросил взгляд сначала на пустую коробку пластилина, а потом на дракона.

            — Эх, весь пластилин ушел… зато дракон получился знатный.

            ...Вечером папа Вани увидел Дракона и спросил:

            — А кого это ты такого страшного слепил?

            — Почему страшного? — удивился Ваня.

            — Ну он такой, одноглазый и зубастый, — было видно, что простой вопрос сына поставил папу в неловкое положение, и он не может толком ответить на него.

            — Ну, зубастый он потому, что он дракон, а не кит, — это у китов нет зубов, поскольку они планктоном питаются. А одноглазый… так у меня голубого пластилина на второй глаз не хватило — вот и пришлось сделать его одноглазым. А вообще он хороший, хоть и большой.

            — А что, все большие — плохие? — спросил папа.

            Теперь он своим вопросом поставил сына в тупик.

            — Нет, но… я просто так сказал.

            — Желательно вообще-то не говорить просто так, а как минимум, думать. Но это так — к слову, — папа улыбнулся и потрепал сына по голове.

 

Укрощение дракона

 

            В субботу семейство Вовков пошло гулять в парк — там как раз открыли, говорят, зимний каток. И там можно покататься на коньках.

            Квартира Вовков снова опустела.

            И тогда снова ожили пластилиновые существа.

            И Пегий Дракон проявил удивительную резвость. Как по ступенькам, он начал карабкаться по стопке школьных учебников Вани.

            — И куда это пластилиновое чудо направило свои стопы? — словно сам у себя  поинтересовался Казак.

            — Зачем спрашивать о том, что и так очевидно? — холодно заметил Индеец.

            — Мне кажется, господа, что он собирается добраться до клоунов, — сделал предположение Мушкетер.

            — И явно не с добрыми намерениями, — сказал Рыцарь.

            — А вот это, мой пластилиновый брат, не очевидно, — все так же спокойно заметил Индеец.

            Пегий Дракон между тем попытался взлететь, но у него не вышло. Да и не могло выйти — пластилиновые крылья мало приспособлены для полетов. А потому он просто шлепнулся на стол.

            Однако в упорстве Дракону нельзя было отказать — он снова начал свое восхождение.

            — Пока еще не поздно, нужно спуститься и атаковать его, — предложил Рыцарь.

            — А тебе только бы повоевать! — отмахнулся от него Казак.

            — Не мешало бы для начала разобраться, господа, — высказал свое мнение Мушкетер.

            — Разбирайтесь, только не сильно долго, чтобы не оказалось поздно, — недовольно произнес Рыцарь.

            А потом добавил:

            — Историю с Гоблином забыли?

            — Не забыли. Но мы еще помним историю с Котом, — и Казак вопросительно посмотрел на Индейца.

            — Мои братья слишком много говорят. Я спущусь вниз и поговорю с ним, — ответил тот и стал разматывать веревку.

            Спуск по веревке вниз был очень трудным для Индейца. Ведь на этот раз никто не держал веревку внизу. И все же ему удалось справиться с этой задачей.

            Сорвавшись очередной раз со стопки учебников, Пегий Дракон увидел на столе Индейца и радостно воскликнул:

            — Ой, еще один пластилиновый!

            — А куда пытается забраться мой пластилиновый брат? — в свою очередь спросил Индеец.

            Пегий Дракон удивленно посмотрел на Индейца:

            — Мне скучно тут одному. И страшно. Я увидел двух пластилиновых клоунов и решил пойти к ним.

            — А нас ты не увидел? — Индеец кивнул в сторону полки, на которой столпились его боевые товарищи.

            — Ой, да нас тут много! — искренне удивился Пегий Дракон.

            — Боюсь, что тебе придется еще какое-то время поскучать тут одному:  к клоунам тебе не добраться, а к нам… не втащим мы тебя к нам. Сил, боюсь, не хватит.

            — Может, все-таки как-нибудь попробуем? — молящим голосом спросил Пегий Дракон.

            — И что с ним делать? — спросил Индеец у своих друзей.

            — Одиночество, господа, самое худшее из наказаний. А Пегий Дракон его не заслужил, — заметил Мушкетер.

            — Чего рассуждать — пробовать надо!  — коротко сказал Рыцарь.

            Индеец обвязал Дракона веревкой, а потом сам вскарабкался по ней наверх. Это далось ему гораздо легче спуска.

            Потом началось самое трудное — подъем дракона. Их было много — четыре пластилиновых человечка и четыре лошади. Но все равно им было тяжело — ведь Дракон был сделан почти из целой пачки пластилина. К тому же он пытался помочь и бестолково трепыхал крыльями, чем только усложнял задачу. 

            — Да перестань ты крыльями размахивать! — крикнул ему Клоун со своей полки.

            После этого дело пошло быстрее.

            А когда Клоунесса начала считать, то дело пошло совсем весело.

            — Раз! — и друзья дружно потянули веревку.

            — Два! — и веревка еще подтянулась наверх.

            — Три!

            А поскольку Клоунесса считать умела только до трех, то дальше она начинала сначала:

            — И раз!

            Так общими усилиями они подняли Дракона на полку.

            — Будем надеяться, что подобных приключений у нас больше не будет! — проворчал Рыцарь, тяжело переводя дух.

            — Не уверен, дружище, — криво усмехнулся Казак.

            — Коробка пластилина уже пуста! — сказал Рыцарь.

            — А кто может быть уверен, что это последняя коробка пластилина? — усмехнулся Казак.

 

И это еще не конец!

 

            Тут хлопнула входная дверь.

            — И запомни, это последняя коробка... последняя коробка пластилина... в этом месяце! Больше даже не проси, — в прихожей строго говорила мама сыну.

            Но Ваня не слушал ее. Он был красный то ли от мороза, то ли от радости. Он торопился за свой стол. Так торопился, что даже не заметил, что его Пегий Дракон каким-то чудесным образом оказался на полке рядом с боевыми всадниками. Хотя оставлял Ваня его на столе.

            А занят Ваня был одним — новой коробкой пластилина.

            Лихие боевые всадники безмолвно и неподвижно стояли на полке. Все они многозначительно смотрели на Ваню. И клоуны. И даже Пегий Дракон. И все всё прекрасно понимали.

 

1 сентября 2015 года — 25 июля 2017 года