«Света и Зоя»

По темным улицам идут две красотки – Света и Зоя. 
Света, постарше, – мейк ап, шайни айз, платье мини, туфли на каблуках блестят под каждым из редких оранжевых фонарей. Никогда не скажешь, что инженер и кандидат наук. Еще и путешественница. А то, что всё у нее пучком, – сразу скажешь. 
Зоя, помладше, – с короткой стрижкой, вся в черном под цвет волос. Черные очень обтягивающие джинсы, черная кофта с большим вырезом без рукавов. Руки у Зои красивые, жилистые, она ими все время машет в воздухе, жестикулирует. Зоя художница. Как говорят в Одессе, «Жена художница – горе в семье». Правда, озвучить эту мысль некому. 

Кусочек Пушкинской они идут за двумя парнями, слышат веселый хохот и отрывок разговора:
– …она меня спрашивает: Что? Где? Когда?
– Ага! Хорошие вопросы!
– Я отвечаю: твои ноги на моих плечах. Завтра. У меня дома. Написал и забыл и уехал! А она…
Дальше хахахаха. Парни повернули и ушли в темноту, а Света с Зоей рулят в центр по слабо освещенному проспекту. Света спрашивает: 
– Как ты думаешь, что там было дальше? 
– Да какая разница, – отвечает Зоя, – мне бы их проблемы.

– Я знаю, где можно поесть, мы перекусим, а потом выпьем, – сказала Света.
– Нет, перекусывать не будем, – ответила Зоя. 
Она все время хотела курить. Жаловалась, что надо идти работать, а работы нет, да и не хочет она этого рабства. 
Света подумала, что на самом деле Зоя не курить хочет, а просто голодная, и если дать ей, условно говоря, котлету, она забудет о том, что хотела курить. «Условно говоря» – это выражение Зои. 
Они несколько раз свернули и оказались на ярмарке.
Света нашла среди разных лавок лавочку с дегустацией, которую держали ее знакомые. Старого бармена не было, но был новый. Высокий, коротко стриженный, со светлыми глазами, как у актера. У какого-то самого модного актера. У кого? Да сразу у двух – Света вспомнила двух своих любимых актеров. Ей даже страшно сделалось – человек был похож одновременно и на Лоу, и на Файнса. 
– Вы похожи на какого-то актера? – спросила Света.
– На Бредли Купера? – ответил бармен.
– Нет, на Купера не похожи!
Света отошла, но весь вечер наблюдала за ним издалека. 
– Я угощаю, – сказала Света подружке.
– Почему? – спросила Зоя.
– Потому что я защитила диссертацию и теперь кандидат наук. Я накрываю поляну.
– Тогда хорошо, согласна, – ответила Зоя.
Света пила красное сухое, Зоя взяла херес, очень крепкий, очень сладкий. Выпили за защиту диссертации. 
Была уже ночь. Вокруг светились лампочки. Стайки подростков курили кальяны. Люди постарше выпивали. Официанты ждали посетителей. 
– Иду за едой, – сказала Света и принялась обходить лавочки.
На одной из витрин она увидела картинку с картошкой фри, и тут же к ней подбежала высокая молодая девушка в очках, по виду студентка и даже аспирантка. Девушка в очках рассказала про разные блюда, которые готовил явно не здешний повар, про все эти лепешки с мясом, но Света не захотела лепешку с мясом, в тот день она решила быть вегетарианкой. И что это на нее все время находит? Света заказала просто жареную картошку. И вернулась к Зое.
– Видела? Девушка в очках, точно из университета. Явно с философского факультета. Рассказала мне, что готовит ее сотрудник-узбек.

Но одной картошки не хватает на двух голодных дев, Света снова поднялась и стала обходить лавочки в поисках вегетарианских угощений. Около маленькой кафешки сидели два восточных человека, высоких и дородных. Один из них вскочил и подбежал к своей кухне.
– Будешь шаурму, дорогая? – спросил он.
– А фалафель делаете? Нам одну на двоих, – ответила Света.
– Конечно, сделаю, дорогая! Садись за столик. 
Света сказала, что тут не сядет, потому что уже сидит за другим столом. Продавец был довольно молодой, но уже седой, и улыбался ласково. 
– Вы из Турции? – спросила Света.
– Не угадала, Алжир! – ответил человек.
– О! А я была в Тунисе! Совсем по соседству! – обрадовалась Света.
Тут большой алжирец, который остался сидеть за столом, спросил:
– А в каких городах ты была в Тунисе? 
Когда едешь в Индию, все тебя спрашивают про маршрут. Света и сама всех расспрашивала про индийские города. Но после Туниса никто ни разу не спросил, где именно в Тунисе она побывала. 
– В Татавине, Габесе, Сусе, Сфаксе, еще на Джербе была, – ответила Света.
– Ага! – полный алжирец будто бы подтвердил, что такие города действительно есть в Тунисе. 
Когда Света протараторила все эти названия, ей показалось, будто только что она вновь проделала свое небольшое африканское путешествие. 
– Тебе острую или нет? – спросил повар.
– Острую!
– Она была в Тунисе, поэтому она будет острую фалафель, – добавил полный алжирец. 

Когда Света вернулась, хозяйка соседней палатки отчитывала Зою за то, что они заказали картошку не у нее, а у соседей-конкурентов. Появилась девушка с корзиной роз. 
– Вот отличная профессия, – сказала Света, – продавать розы ночью на ярмарке! 
– Тебе подходит! – ответила Зоя, – я почему-то прекрасно представляю тебя в этой роли. А меня – нет. И вообще, сколько можно грузить меня разными профессиями?
– Но тебе же нужна работа? – ответила Света. 
– Не сейчас, хорошо? – сказала Зоя.
Была ночь, но по-прежнему ужасно жарко. Света и Зоя ели картошку и фалафель, запивая красным сухим и зеленым сладким. Все это было отлично и очень вкусно. На столике перед барменом с магнетическими глазами стояли маленькие стаканчики с дегустацией. Поэтому между своим вином и после своего вина Света и Зоя выпивали еще розовое, черное и красное, сухое и полусладкое из маленьких стаканчиков.
Больше всего Зое понравилась фалафель. Она сидела и расхваливала сочетание: «Вот это острое в булке и вот это сладкое в вине». Так расхваливала, что Света подпрыгнула с возгласом: «Экскурсия в Алжир и знакомство с его обитателями! Идём».
– Вот ведь удивительно, люди приезжают из Африки сюда, чтобы работать! Алжир – это ведь Африка. Самый север, но все равно Африка. А ты не можешь найти работу тут, – сказала Света по дороге на экскурсию в Алжир.
– Наверное, мне нужно поехать туда, чтобы что-то заработать, – ответила Зоя.
– Это тоже было бы странно! – сказала Света.
Алжирцы повскакивали со стульев, когда две красотки в коротком и обтягивающем предстали перед ними. Света засмеялась и начала как ни в чем не бывало:
– Это моя подруга Зоя. Она пришла узнать, кто делает такую вкусную фалафель. 
– Это я, – сказал седой. 
– Как вас зовут? – спросила Зоя.
– Меня зовут Амур, – ответил алжирец.
– Есть такая рыба белый амур, – сказала Света.
– Да, есть, – ответил он.
– Как можно жить с таким именем? – удивилась Зоя.
– Я живу! – ответил Амур.
Он показал свои ладони, приговаривая: «Вот эти ручки сделали фалафель».
Алжирцы стали звать Свету и Зою сесть за их столик. Света и Зоя отвечали, что пьют вино и поэтому сидят за другим столиком, около палатки с вином.

Они ушли и весь вечер удивлялись имени Амур. 
Потом Света пила бардо, а Зоя  – смешное вино, которое понравилось ей за название: «Фракийское». Правда, Света сразу обозвала вино «Прокиевским». 
Зоя все время спрашивала: «Представляешь? Амур!!» И даже вздохнула: «Амуууур».
– Обычный парень на шаурме, – ответила Света, – можешь вернуться, он готов на все. Амур никуда не денется. 
Зоя больше не вздыхала. 

За два дня до ливня Света – теперь уже одна – снова оказалась у палатки с дегустацией. Целый день она ездила по разным делам, время от времени вспоминая про знакомое место на ярмарке. Днем Света промчалась мимо ярмарки и оказалась на научной конференции, которая проходила почему-то в большом клубе во дворе. Все сидели под открытым небом, рассматривали облака и слушали про монотипию. Тут маленькие капли – крошечные и теплые – стали падать с неба. Начался теплый дождь, и Света увидела, как девушка с гривой темных волос вышла из клуба на улицу, подняла ладони к небу и засмеялась. Света подумала, что этим летом почти не было дождей, вот уже сентябрь, а по-прежнему сухо и жарко каждый день. А ведь есть города, где все лето лил дождь, и теперь в конце сентября ни одна девушка не рассмеялась бы вот так, если бы дождь пошел снова. В тех северных влажных городах. 
Это тоже было за два дня до ливня.

Потом Света зашла на встречу клуба читателей. Читатели книг сидели в кафе на фоне огромного окна, а перед окном на обочине дороги стояли в ряд четыре зеленых мусорных бака. Читатели пили кофейные коктейли, беседовали о Марке Твене, о Чаке Палатнике, наблюдая, как липкие чумазые бродяги, а рядом с ними опрятно одетые старики и старушки, вытягивают что-то из контейнеров. Бутылки, банки, картонные коробки и книги. Некоторые из них просматривали книги и складывали в свои клетчатые сумки. Перед собравшимися в кафе развернулся уличный клуб читателей. Актеры сменяли друг друга, театральное действо не прекращалось. Света ушла раньше с собрания читателей, потому что не хотела смотреть на собирателей книг, картона и еды из мусорников. А не смотреть на них было невозможно.

И опять Света шла в сторону ярмарки. И опять не дошла: завернула в супермаркет, купила еды. Теперь получалось, что Света сделала все, что нужно. Она остановилась в задумчивости перед входом на ярмарку. Как не войти? Раз она сделала всё, что нужно было сделать сегодня, – можно зайти и выпить. Первое, что Света увидела, была закрытая плотной белой роллетой лавочка Амура. Человека с удивительным именем Амур на месте не было! «Исчез. Это все из-за имени, – подумала Света, – Амуры переменчивы!» 

Зато бармен с магнетическим кошачьим взглядом оказался на месте. Привет, привет.
– Давайте сделаю для вас глинтвейн, – предложил он.
– Почему глинтвейн? И так ведь жарко! – удивилась Света.
– Уже холодно, – ответил бармен.

И тут она заметила, что его глаза больше не светятся. Он смотрел перед собой, отрешенно и равнодушно. 
– Конечно, нет! Ужасная жара! Как летом, – сказала Света с энтузиазмом.
– Ну, хорошо, – ответил бармен, – но вино у меня только из холодильника.

Света выпила несколько глотков холодного сухого вина, и ей сделалось зябко. Света достала из сумки серый свитер и натянула на себя. Она выпила стаканчик, и тут ей сделалось так тоскливо, что она быстро поднялась и очень быстро зашагала к автобусу. 

Никто не ожидал, что лето уйдет так стремительно.
Ливень сорвался с неба рано утром и весь день тарахтел по крышам. 
Света сидела дома после ливня – без электричества и Интернета – и думала о том, что на прошлой неделе все еще купались в море, а сегодня наступила осень.
Ночью Света написала Зое, что Амур исчез. Его лавка закрыта белой роллетой. Где Амур? Но Зоя не ответила. Может быть, уехала?
Света вспомнила – на встрече клуба читателей интересная дама-бард рассмешила собравшихся мыслью о том, что хорошая история, в которой есть мужской и женский персонажи, должна заканчиваться или свадьбой, или порно. Только в этом случае читатель почувствует удовлетворение. Света рассмеялась тогда вместе со всеми. 
Света подумала: «Как было бы здорово, если бы Зоя умчалась в теплый Алжир. Лежала бы на подушках под ласковым взглядом Амура, а его ладонь скользила бы по ее ногам, рукам и другим частям ее маленького жилистого тела». Все одесские знакомые спрашивали бы Свету: «Куда исчезла Зоя?» 
А потом самая хитрая из подруг подошла бы к Свете и, торжествуя, спросила бы: 
– Знаешь, где Зоя?
Тогда Света ответила бы: 
– Конечно, знаю! В Алжире. В столице – в городе Алжир. И парня того я тоже помню, и фалафель его кушала. Очень острая и сладкая фалафель.
«Жалко, что у этой истории не такой конец, – подумала Света. – А может быть, такой?
На самом деле, где Зоя?»

Через пару дней Зоя написала. Она по-прежнему была где-то в городе. Зоя нашла работу, работала и мучилась. Жила, как и прежде, одна. То появляясь в Интернете, то исчезая. Иногда присылала Свете короткие сообщения. И на игривый вопрос Светы «Что? Где? Когда?» 
Зоя отвечала мрачно: «Ничто. Нигде и никогда».