«Свой слух», стихи

ИЮНЬ

Как рушник петухами вышит,

Чтобы стать оберегом браков,

Красен червень созревшей вишней,

Пирогами из жарких злаков.

 

Как в поход провожали жены

Княжих воинов, — маки в поле,

Словно гряды щитов червленых…

Пой, Боян, о земной юдоли.

 

Ярославны всегда бессменны!

Паутинка дрожит на браме.

Жжет слеза… Но не ту ли стену,

Что воздвигнута  между нами?

 

Поднесу тебе полный глечик

Спелых вишен. И правду спрячу:

Для чего я себе перечу?

Почему по тебе не плачу?

 

ОДЕССА—КИЕВ

Отсюда, где море зачато в безбрежье степном,

А степь — продолжение Черного моря, отсюда

Я еду на север. И трасса верстается в том

Заметок своих путевых и дорожных этюдов.

 

Свет-город встречает, откинув, как плед, налегке

И краску смущенья, и оторопь непостоянства.

Чтоб вволю напиться, спускаются вербы к реке

И бредят столетьями в белых одеждах славянства.

 

…Столичный отель. Тишина. Горбоносый портье.

Как стрелки, по кругу проходит скрипучий троллейбус

У плеса, где Лыбедь застыла в недвижной ладье.

Прекрасна княжна, но влюбляться в виденье — нелепость,

 

Как быль воскрешать.  

Лишь в тоннельном галопе метро

Из древности слышатся ветра поющие герцы.

И часа творения жаждет и ноет ребро,

Которым, как веткой ольхи, прикрывается сердце.

 

*  *  *

От жажды скупы суховеи,

Призывны долгие дожди.

Надень мне ладанку на шею.

Меня в дорогу проводи.

 

Как время — это измененья

Пространства и его кругов,

Так сохранится в нем движенье

Твоей руки, моих шагов.

 

Лишь ты в пути без расстоянья,

И счета календарных дней

Подаришь мне воспоминанье,

Чтоб оказалась жизнь длинней.

 

* * *

Шумят ветвями или ропщут

Дубы в преддверье листопада?

Прохладой осеняет роща,

Покоем радует прохлада.

 

Луч синеву пронзает косо, —

Так входит ключ в замок с секретом.

Как ставить правильно вопросы,

Чтоб слышать верные ответы?

 

Сказать захочешь — и не скажешь,

Задумаешься — не ответишь,

Тропа неровный путь укажет.

Пойдешь, куда подует ветер.

 

И отклики листвы блаженны,

Дупло зевает, как спросонья,

И жизнь проста и совершенна,

Как звонкий желудь на ладони.

 

И, значит, мы не зря блуждали,

Так повторяя круг за кругом,

Как будто снова создавали

Себя. И вместе с тем — друг друга.

 

*  *  *

Закрой окно, метель и так слышна, —

В ней нечто есть от скрипки и гобоя,

Как у Вивальди.

Что творить с тобою

Способна только музыка одна!

 

Наполнись!.. Есть у каждого из нас

Свой слух, свои излюбленные строфы!

У каждого дорога на Голгофу

Своя, — не проглядеть бы звездный час.

 

Но нам ли ведать, что предрешено?

Вновь лето пахнет медом разнотравья.

Вдали от грома славы и бесславья

Навстречу тишине раскрой окно.

 

Что есть внутри, то видится вовне.

Бесценное мучительно в цене,

От лип окрестных дует ветер клейкий,

И звезды на небесном полотне

Раскладывает ночь-золотошвейка.

 

*  *  *

Две перспективы: много и… немного.

В две разных стороны́ бредут трамваи.

Но кто измерит дальнюю дорогу,

Когда она, в основе, — кольцевая?

 

Запомним в знак прощанья остановку.

Туманы с моря: поберечь бы сердце.

В окно взглянула, помахав неловко.

А вскоре мой вагон захлопнул дверцы.

 

Пока!.. Прости за недоразуменье.

Не принимай размолвку за разлуку.

Вот так и едем в разных направленьях,

А в сущности, по одному же кругу.

 

*  *  *

Небесный отлив зеленей

На вестничьих перьях сорочьих.

И близость весны все видней

Из окон, заклеенных скотчем.

 

Рассеянный гнездами март

Настолько наполнен харизмой,

Что входишь во вкус и азарт

Летучих его афоризмов.

 

Он с первым трамваем встает,

И пенки с рассвета снимает,

И чистит ковер-самолет,

И стереотипы ломает.

 

И разве не радостен плач,

Что хлопнула фея в ладоши,

И утром магический плащ

Вновь сделался платьем в горошек?

*  *  *

Разве мало весны  с переменами ежеминутными?

Ну куда ты? Зачем? Или плохо тебе на земле?

Я потом научусь возводить купола парашютные, —

Ты возьми в полнолунье с собой полетать на метле.

 

Вечный гуманитарий, сегодня я воздухоплаватель.

Свесив ноги, сижу и к тебе прижимаюсь плечом.

Я склонился над городом, словно алхимик над сплавами.

Счастье — миг откровенья, когда тебе все нипочем.

 

А теперь не хожу я по улицам, вместе исхоженным.

После мягкой посадки мы странствуем по одному.

Спецэффекты — обман. Мужику в небеса не положено.

Розу вешних ветров больше я не дарю никому.

.

 Буду книги читать и лепить по субботам вареники,

«Телек» переключу с мелодрам на другое кино.

И ко сну отойду, покружив по квартире на венике,

Перед этим плотнее от неба зашторив окно.

 

А тебе принесу средство передвижения новое

Не на праздник, не к дате, а так… чтоб на душу легло:

Тонких прутьев охапку и легкое древко кленовое,

Чтобы править на облако было не так тяжело.

 

*  *  *

…А ночь корит, как старые долги.

Сняв пятерчаткой головные боли,

Вдруг услыхав на лестнице шаги,

Почувствуешь сарказм: «Не за тобой ли?..»

 

Жизнь промелькнет, как в спешке на вокзал,

Умерив совесть прихотями тела.

Там  промолчал, там лишнего сказал,

Пообещав, и мог бы, но — не сделал…

 

Пусть отойдет сиреневым дымком

Тоскливый грипп из созданных раздумий.

Кряхтя, встаешь, глотая в горле ком,

Находишь лад в асимметричном шуме,

 

Стираешь пыль с рабочего стола

(Пусть из любви к вселенскому порядку)

И выгребаешь залежь из угла,

Сложив к листу листок, тетрадь к тетрадке,

 

И, сделав полный смотр инвентаря,

И, как стекло, начистив сковородку,

Вдыхаешь пестрый запах ноября,

Где кружит ветер легкою походкой.

 

Все, что не так лежало и не там,

Положишь  — так! И жизнь переиначишь,

Покуда все расставишь по местам!

А после… После снова напортачишь.

 

*  *  *

В глазах грозы подсолнечное поле

Горит!..

В  таком неадеквате — весь я.

И нет свобод за видимостью воли,

И грустно от таких несоответствий,

 

Как выводы из правил и — примеры,

Как назначенье минуса и плюса,

Как вероисповеданье и — вера,

Литературоведенье и — вкусы,

 

Как тезис о недостижимом счастье —

И скорый стимул жить неутомимо,

Поскольку нужно действовать сейчас же,

Пока часы не проскочили мимо,

 

Под мерное жужжание мотора,

И шум дождя, стучащего по борту,

И злых клаксонов резкие соноры,

И жар в щеках от импульсов аорты

 

Под несогласье с болтовнею в блоге,

Под снежный хруст кулёчного поп-корна,

Под виражи и хлюпанье дороги,

Что, глядя вдаль, вздыхает непритворно.

*  *  *

Жгут листья с самого утра

И дымом дышат этажи,

И пляшут огоньки костра,

Как будто прожигают жизнь.

 

А дворник, словно аноним,

Подпортив колеры золой,

Колдует весело над ним

У ведьмы о́тнятой метлой.

 

Зачем мы жизнью рождены?

Зачем из жизни мы уйдем?

Осенний дым летуч, как сны,

Но горек даже под дождем.

 

Морщинки возле сжатых губ,

Пропахло сыростью пальто.

Иль дым отечества не люб,

Или отечество не то?..

 

*  *  *

Жара была такой невыносимой,

Что  никли даже гроздья винограда,

И задыхались кроны, как от дыма.

И стал июль началом листопада.

 

Он волновал воображенье спален,

Но, наделенный вдруг осенним правом,

Был мудр — и только потому печален,

Цвета и блики сочетая в сплавы.

 

Земная ось меняет угол крена,

Смягчая нрав природы полусонной, —

Так входит возраст в пору перемены,

Отнюдь не юный, но не столь преклонный,

 

Чтобы расстроить вечер променадом,

Или  считать касанье рук — привычкой,

И проглядеть за ранним листопадом

Цитату жизни в бережных кавычках.

 

*  *  *

Упрямый поезд искры мечет,

И дальняя дорога лечит

Движеньем. И толкает в бок.

И всё, что я (собой не понят)

Забуду, то дорога вспомнит,

Связав походный узелок.

 

Я еду к бабушке в деревню.

Вокзал. Полночные деревья.

Скрипит арба под стать смычку.

Благого детства эпизоды…

Дыханье внутренней свободы…

Забава подражать сверчку…

 

Беспечно, как отроковица,

Считает перышки синица,

И песнопения лоза

Рождает: все твое — с тобою!

Пусть будут сердца перебои,

Любви не вымолит слеза,

 

Впадешь и в милость, и в немилость.

Но что еще бы ни случилось

И чем бы в первое число

Ни удивил почтовый ящик,

Свое, считая настоящим,

Нести не так уж тяжело.

 

Пусть жизнь итоговой чертою

Пересечет.

Все нажитое

Пребудет и за ней с тобой.

И даже время не отнимет

Тебе доверенное имя,

Однажды данное судьбой.