«Время танцевать», рассказ

— Конечно, дурочка, долго-долго! Я еще тебя на рыбалку с собой возьму! — выдал он свою обычную присказку для всех детей, лежащих в реанимации.

— Обещаете? Честно-честно? Ради этого я поправлюсь!

Наверное, он бы навсегда забыл о девушке Веронике, помолодевшей на два года на время лечения, если бы не звонок в отделение в пятницу вечером, когда старшая медсестра отпросилась на часок. Он сам поднял трубку старенького телефона в приемном отделении.

— Игорь Борисович, здравствуйте! Это я, Вероника, помните меня? Я себя отлично чувствую, спасибо вам за все! Когда мы выходим на рыбалку? Я готова! Завтра, хорошо? Вы собирались? Возьмите меня, пожалуйста! Я не буду мешать!

Она тараторила безостановочно. Ему не сильно хотелось вписывать кого-то чужого в свою обычную компанию «старик и море». Но обещание было дано. Он подумал, что мог бы ее покатать полчаса, а потом сослаться на неотложные дела и высадить на берегу.

Не вышло. Все лето, каждые субботу и воскресенье, не созваниваясь и предварительно не договариваясь, они встречались в шесть утра на причале и уходили в море. Она оказалась хорошей рыбачкой, фартовой.

Пару раз они попадали в настоящую черноморскую бурю. Вероника вела себя собранно и храбро, тем самым очередной раз доказав свое неслучайное место в его катере.

Обычно он не думал о ней как о женщине. Она была его дружком, корешем, матросом. Все что угодно. Только не допускать мысли об ином. Такая юная, искренняя, чистая. Он не мог. Дочь друга. Жена. Да что говорить, он не хотел ломать ей жизнь и запутывать свою. Хотя, наверное, если бы Люба узнала о такой рыбацкой компании, обвинила бы его в измене, особо не разбираясь.

Иногда под утро он видел ее в своих тревожных снах. И тогда позволял себе поцеловать ее загорелые плечи, прикоснуться к этим рыжим завиткам на затылке. Он гнал эти мысли прочь, как раньше гнал мысли о сострадании к больным детям. Да и на самом деле ему хватало этой морской дружбы с жизнелюбивым существом из другого мира, другой эпохи. Это было удивительное лето, наполненное светом молодости и наивности, как будто он сам вернулся в свое прошлое. Это была его последняя юность.

Наступила осень. Его стала мучить мысль о приближающемся закрытии сезона навигации. Еще несколько недель, и катер придется поднять и законсервировать. Они не смогут больше видеться. Как? Где?

Ну не водить же Веронику домой по субботам и воскресеньям пить чай вместе с Любой. А так не хотелось с ней расставаться! С милой девочкой, подарившей ему теплое лето. Он сильно к ней привык за это время. Она стала его воздухом, морским бризом, наполняющим душу давно забытым светом.

Рассказать, что у него на душе? Пусть сама решает.

В конце концов, он не звал ее в свою жизнь. Пусть принимает решение. Не маленькая уже. Не шестнадцать, как в карточке. Послезавтра, в субботу.

Но правильных слов так и не нашлось. Как же он злился на себя. Вместо откровений и признаний кричал на нее всю рыбалку. Ругал за опоздание, медлительность, глупость. За «кривые девчачьи руки». Сначала она пыталась шутить. Спрашивала, кто ему так испортил настроение. Уточняла, подмигивая, Игорь ли Борисович с ней в лодке. Пыталась расколдовать поцелуем в щеку. Он не унимался. Нервничал и срывался. К концу дня она расплакалась.

— Злой гнусный Айболит! Ненавижу! Я больше не приду! — крикнула она вслед, убегая с причала.

Она не пришла в воскресенье. Ни через неделю. Он не успел ей ничего сказать. Исчезла. Поделом ему, старому пню. Он выходил на рыбалку один. Осеннее море хмурилось, и хмурился он. Улов был скудный, как-то и вовсе пришел на берег пустой. Обычно в конце сезона он наблюдал на воде пристально за каждой мелочью, чтобы напитаться положительным зарядом до следующей весны. А потом долгими зимними вечерами вспоминал цвет крыла баклана, кружащего над катером, вкус соленых брызг уже почти по-зимнему ледяной воды, счастливые улыбки рыбаков с соседних лодок, наудивших килограммы ставриды. Но не сейчас. Рыбалку у любимого места прерывал по нескольку раз на день, находя предлог вернуться к причалу. То наживка закончилась, то нож забыл, то еще что-нибудь. Искал глазами ее.

Тщетно.