«Итальяна вера», рассказ

Пригорюнившаяся Вера и неунывающий Сашка восседали на разных концах длиннющего   пляжного лежака. (Серёга отсыпался дома после бурной ночи в ресторане — перемытых им тарелок хватило бы на батальон карабинёров.) Вера тихо тосковала, а Сашка пытался «печь блины», запуская плоские камешки по мутноватой водичке Тирренского моря. Внезапно один «блинчик» вырвался из шкодливых детских ручонок и по самой немыслимой траектории влепился в Верину скулу.

…Когда она своё отревела и вытащила зеркальце, то выяснилось, что глаз хоть и заплыл красным, но совершенно цел. Под глазом наливался здоровенный багрово-фиолетовый бланш. На подходе к квартире Джулии Сашка уже даже рыдать не мог, а только тихонько подвывал от ужаса: до него дошло, что только что он чуть не оставил мамулю одноглазой, как Моше Даян. Вера постучалась в спальню хозяйки и попросила выдать ей монету в сто лир для холодной примочки. Джулия, внимательно обозрев пурпурный синячище на квартиранткиной скуле, монету не дала, но зато дала некий совет… Вера несколько раз вслух повторила сказанное хозяйкой, благодарно кивнула и занялась упаковкой «большого джентльменского набора». Муж Серёга дрых по-прежнему.

Вера волокла к блошиному рынку приёмники и фотоаппараты, сзади пыхтел несчастный Сашка с подносами и шкатулками. Первая же проходившая мимо тётка, глянув Вере в лицо, показала пальцем на бланш, отливавший уже четырьмя цветами радуги, и что-то спросила. Продавщица в ответ чётко проартикулировала волшебную фразу, продиктованную Джулией Фальконе:

— IL MARITO BRUTO E GELOZO! MI BATTE! («Муж — злой и ревнивый! Бьёт меня!»)

И отчаянно зарыдала в голос.

Синьора осторожно погладила Веру по скуле, тут же что-то у неё купила… но не отошла с покупкой, а приговаривала ласково, одновременно гладя по волосам и Веру, и вовремя подключившегося к плачу Сашку. По неким, действующим на рынках всего мира, законам кристаллизации туда, где собираются и громко разговаривают две женщины, начинают подтягиваться всё новые, ещё и ещё… Оказавшиеся в этот час на «блошке» обитательницы приморского городка спешили к Вере со всех сторон.

Ей даже не надо было заставлять себя рыдать. Заплывший глаз слезился сам собою, другой старался не отставать. Вера ритмичными пульсациями слёзных мешков выплакивала наружу всю жизнь в «совке». Брошенное в спину: «Жидовка!» в пионерском лагере, отчаяннейшую свою невезуху, шесть попыток штурмовать институт, очереди за сосисками, вечную Серёгину непрактичность, холодное хамство свекрови, три аборта, Сашкину астму и его же двойки по поведению, страх перед будущим… да мало ли что? Видит Бог, ей было о чём поплакать тогда на блошином рынке в городке Остия.

«Mi batte! Mi batte! Mi batte!» – рыдала Вера. И не могла уже остановиться. Слёзы Кабирии отдыхали рядом с этим бурлящим водопадом.

«O-о! Povera bambina!» («Бедная девочка!») — голосили матроны, словно сошедшие на грязную барахолку прямо из фильмов итальянского неореализма. А помните великий феллиниевский «Амаркорд»? Необъятные толстухи в колышущемся чёрном и фиолетовом; у каждой из них был свой «il marito bruto e gelozo», раздававший им оплеухи и зуботычины, — и ведь было, было за что… Они заламывали руки, обнимали Веру, совали Сашке леденцы — и покупали не торгуясь, покупали, покупали… Джулия Фальконе очень неплохо знала психологию своих соотечественниц.

Я думаю, что если бы Верин бенефис в Остии увидели тогда одновременно великая Алла Демидова, несравненная Марина Неёлова и богоравная Алиса Бруновна Фрейндлих, — они сей же час и почернели бы от лютой зависти.

Весь Верин ассортимент был распродан до последней шкатулки минут за двадцать. История мировой рыночной экономики просто не знает подобных торговых операций. Соотечественники за соседними лотками смотрели на Веру с нескрываемой ненавистью. Второй глаз почуял опасность… Сашке, столь удачно бросившему камешек, было куплено трёхслойное мороженое в ближайшей же латерии. Вернувшись в квартиру, Вера молча поцеловала хозяйке руку. Синьорина Джулия довольно громко охнула, но Серёга даже и тогда не проснулся.

Я не стану рассказывать о том, как Вера, Серёга и Сашка на эти деньги съездили в Милан, Венецию, Флоренцию и Неаполь. Как дождались американской визы и перелетели через океан в «Боинге». Как живут сейчас в Калифорнии. Это не входит в мою задачу.

В мою задачу входит ответить самому себе на вопрос: почему я так убеждён, что мы всё-таки выживем — что бы там ни случилось?

Вот, я полагаю, что в самый хреновый момент мы что-нибудь эдакое придумаем.

У меня, если угодно, есть вера. Итальяна вера.