«Консервное время»

 

Колыбельная

«Ветер подует, качнется ель.

Упадет колыбелька с вершины, а с ней —

Младенец и мама, и вся дребедень».

 

Анна качает, шагает по струнке стиха.

Анна сделана из стекла,

Позвоночник — стеклянный штырь.

Анна, не спи, не спи.

 

В древесине перил колыбели

След оставляют прозрачные ногти.

Лампочек луны восходят, заходят.

Анна немеет на койке казенной,

Плачет дитя на высокой ноте.

 

Анна сделана из стекла,

Позвякивает с каждым шагом.

Анна, не спи. Разобьется вот-вот

Стекляшка-мадонна общаги,

В трещинах рот.

 

Просвечена материнства диетой,

Смотрит в окно, выходящее в рай,

Полный выигрышных билетов.

Качай.

 

Рай — это место, из которого нет возврата.

У ворот предъяви материнства штампы.

Анна, два дня из родильной палаты,

Только узнала, что мамы

Детей измеряют болью,

Но боль — это тоже гостинец от Б-га.

Анна, вечная колыбель у колена,

Анна, не спи, говорит тревога.

 

 

Сказка о стирке

Бабушке долго объясняли

принцип работы стиральной машины

со встроенной сушилкой,

полный цикл.

Когда же она наконец поверила,

то села в ногах урчащего чуда

и горько заплакала.

Она плакала долго, очень долго,

бормоча забытые адреса, извиняясь перед кем-то,

обращаясь по именам —

пьета́ по ним, тем,

которые стирали руками — стирали веками —

стирали руки среди войны и мира —

выколачивали на холодных речках —

терли песком до крови —

натирали серое мыло, перемешанное с серой кожей рук, —

по ночам в коммунальных кухнях

поднимали на выдохе кипящие выварки,

наперекор грыжам и выпадающим маткам —

потому что вечно, вечно

писались старухи и дети,

и пачкались единственные платья,

и трудные, мрачные пятна

мужской одежды —

пятна пота, мазута, застиранной крови, наваристой, липкой еды —

отходили только при

кипячении.

Если бы я была, к примеру, скульптором,

то поставила бы памятник: стиральную машину, а внизу —

золотом — «От неизвестной женщины».

 

Уже заканчивалась сушка, а бабушка все плакала.

 

Если бы дети...

«а дети под столом играют в кукол,
завязывая раненым бинты».
Мадо До
«Хотят ли русские войны?»

Е. Евтушенко
 

нациям не нужна война не нужна война

это ясно

прекрасно

постмодерново

если бы не дети

вечно играют в войну

обрывают лапки и пестики

репетируют взрывы

заучивают марши

одним пальцем

 

по клавишам

накладывают

 

шины тишины на переломы

ломают судьбы кукол

когда же конец детским опасным играм

стыд и срам дети

мировая общественность клеймит

маленьких монстров

нет детским спальням

из которых

сочатся ужасы

переливаются

камушками калейдоскопа

это все дети

ни разу не взрослые