«ПЯТЫЙ РИМ: ЧЕРНОЕ, БЕЛОЕ И ПУРПУР»

Элла Леус

Рим этот Пятый (вернее, его осколок) засел в пятой точке страны занозой и грозит распространением гангрены. Впрочем, как часто бывает, то, что нас не добило, может сделать нас сильнее. Кто бы вы думали, станет избавителем от страданий? Слон в бархатной вышиванке. Ганеша*, устраняющий препятствия! Но это в эпилоге романа, в эпилоге войны. А пока о спасении можно только мечтать и молиться. Молиться и мечтать.

К слову сказать, спасение Украины вдруг оказывается некогда утраченной и вновь обретенной экзистенцией россиянина, принявшего (принятое за него) решение идти воевать и убивать братьев-укропов во имя духовных скреп.

«По Первому, как специально, опять показывают Киев, который нужно спасти. И ты снова понимаешь – вот это и есть самое главное! Тебя спасти уже нельзя… Да и хрен, в сущности с тобой, Иван Иванович Иванов. Но Украину спасти-то можно! И ты говоришь себе – вот оно!» (Раф.)

Однако покаяние пришельца-юродивого предполагается поистине достойным вечности – посмертное коленопреклоненное чтение «Кобзаря» на Подоле. И без водки (нибелунги не велят), и с шоколадной зависимостью, с амбивалентностью в расщепленных мозгах, с суицидально-ностальгическими мотивами в помутнении рассудка. И все это под простые и гениальные слова Тараса Григорьевича, которые лет через пять постоянного произнесения становятся типа собственными. Вместо мата, вместо похмельного молчания, вместо алкогольного трепа.

Да, аборигены зоны и романа никогда не преминут потрепаться. Из их бесед, переписок в сети, перепалок и споров можно узнать главное. Например, «некоторые деликатные подробности нынешней военной компании. Одна из них заключается в том, что перейти границу Z-анклава можно только приняв смерть.»(Раф.).

Или еще:

«…нация – не язык, но сердце… Страна – это люди, детка… А ты мне говоришь – территория. Роман с чертом – вот это и есть Украина! Любовь с метафизикой, с бытием, со смертью! А отнюдь не границы, прочерченные неизвестно кем и непонятно с какими целями… Об украинцах, живущих на этих территориях, говорили всякое… что они никогда не болеют, и никто из них никогда не умрет…» (Раф.)

Множество диалогов не только гравирует персонажей, обосабливая и сталкивая их, но еще и сближает фабульное время, время дискурса и время чтения. Вы спросите, куда уж ближе? Ведь оккупированные территории существуют, война идет, волны адреналинового токсина до сих пор накрывают Украину, пароксизмально, но неумолимо. Это так близко, так внутри нас, черт возьми, что мы привыкаем, привыкаем… Так вот вам пилюля от привыкания – роман Владимира Рафеенко «Долгота дней». Примите ее вместо цикуты и поймите. А чтобы поняли многие – повышенный градус публицистичности и авторский ракурс видения. Инъекционно, интрацеребрально.

Посредством таких психотерапевтических текстов и прокачивается посттравматический синдром. Кроме того, они рождают новую метафору и метонимию Донбасса, что в конечном итоге, не менее важно, нежели политико-экономическая интеграция оккупированных территорий обратно в Украину. Это как чистый лист перед писателем (неважно какой – черный, белый или цвета пурпура). Страшновато начинать, но всегда есть надежда, что получится что-то достойное.

 

*Пятый Рим — вымышленная тайная организация, рыцарский орден (описанная в романе А. Г. Лазарчука и М. Г. Успенского «Посмотри в глаза чудовищ» (1997) и «Марш экклезиастов» (2006)). Основана в 1268г. Рыцари Ордена проходили специальные курсы омоложения с использованием специального вещества "ксериона". А для ускоренного перемещения использовали систему "румов "-убежищ, разбросанных по всему земному шару. У истоков организации стояли три "зиждителя " — инок Софроний, рыцарь-тамплиер Эрардю Вернуа и хаджи Джалал Аль-Гурганджи.В XIV веке, после гибели остальных основателей, Софроний переносит резиденциюОрдена из Крыма в Московское княжество. После этого члены Ордена принимают активное участие практически во всех значимых политических событиях в России, способствуя созданию централизованного государства. Особенных успехов Орден достиг к концу правления Александра I. Именно в рядах Ордена впервые началось разделение на западников и славянофилов. В советский период Орден, несмотря на противостояние с красными магами, также пытался влиять на внутреннюю и внешнюю политику страны, поддерживая своих ставленников.

Страницы