«ПЯТЫЙ РИМ: ЧЕРНОЕ, БЕЛОЕ И ПУРПУР»

Элла Леус

Владимир РАФЕЕНКО. «Долгота дней». – Х.: «Фабула». 2017

                                                                                                Есть достаточно света для тех,
кто хочет  видеть, и достаточно
темноты для тех,
кто не хочет.

Б.Паскаль

 

Начиная с 2014 года, каждый из нас, чем бы не был занят, наверняка задумывается, хотя бы периодически, о длящемся военном конфликте на востоке Украины. О причинах. Об истоках. О перспективах завершения… Вспоминая о «мирном времени», я раз за разом открываю истину, что мысли о войне неизбежно и слишком быстро приводят к ней. Так было. И вот, когда держишь в руках книгу о нашей рецидивирующей нескончаемой войне, уносящей все новые и новые жертвы, охватывает понятный трепет.

Зона конфликта всегда аномальна. Амок такой зоны обладает высочайшей вирулентностью. Попасть туда легко, а вот вырваться… Впрочем, в центре этого тайфуна что-то происходит, течет вроде как жизнь. Там даже может царить относительная тишь да гладь, и особый порядок, и власть пастухов, и молчание овец. И все нуждаются в безопасности, в налаживании быта, в хлебе насущном, в отдыхе. Порой очень хочется попариться в бане, снять стресс. Так вот же она, баня – «Пятый Рим»* называется. Реклама, вывеска – все чин по чину. Да как бы не называлась, заведение достойное, с какой стороны не взгляни, и услуга на высоте.Потому что в бане правит бал человек интеллигентный, зовут его Сократ Иванович. Уж не тот ли это Сократ, что утверждал: «Никто не желает зла»? Банщик-философ и философ-ассенизатор. Великий «таинник» тайного ордена, хранитель рума-убежища. Но, увы, многие знают много, но никто не знает всего. Сократу зона преподносит сюрпризы, как и всем прочим. Человек, имеющий непосредственное отношение к метафизике череды исчезновений новороссов в порученной ему бане, никак не может поверить в существование гигантских колорадских жуков, без разбору кромсающих попавшихся на пути, будь то пришедший за гуманитаркой местный обыватель, браток с автоматом или спаситель русского мира из «Петропавловска-Камчатского, в котором, как известно, всегда полночь» (Раф.).

Образ жуков, кстати, суть продукт архаичного и чудовищного коллективного бессознательного обитателей зоны, «где только сны превращаются сами в себя» (Раф.). Толкование этих сновидений вкупе с романтическим цинизмом военного эгрегора прокладывают путь сквозь «долготу дней» романа с калейдоскопом действующих лиц, элементарных частиц зоны, ее пикселей.

«Сон разума рождает колорадских жуков и летальные переходы через границу. Жуки, живые мертвецы…, изумрудная марь и укроповый мальчик – это клиника, сумасшествие, которое затронуло народ по обе стороны фронта!» (Раф.)

Яркие вспышки аллюзий на фоне радиактивного мерцания аутентичных смыслов – такова энергетическая структура произведения. Корпускулярная структура, идущая вразрез континуумному содержанию центрального образа – метазоны Z.

В романе Z произошла (как человек от обезьяны) от бредовой сверхценной идеи населения оккупированных территорий о Присоединении. Вот тут-то и сокрыта вся сермяжная правда о «Пятом Риме»:

«…В начале девяностых, когда империя пала, архив института, который курировал «Пятый Рим», был варварски уничтожен. Пропали уникальные разработки, методики, накопленный фактический материал. Все, как говорится, пошло прахом. Между прочим, когда Ельцин подписал бумажку о разделе пирога, знающие люди ни о чем так не беспокоились, как о «Пятом Риме». Но случилась странная вещь. Баня была просто баней, и в годы, так сказать, независимости никаких потусторонних эффектов за ней не наблюдалось… А как только… все слетело с катушек. «Пятый Рим» стал просыпаться. Стало понятно, что контроль над ним – вещь принципиальная… наша главная цель. Теперь ты знаешь осевую точку войны… Проблема в том, что Z вместо России присоединился к СССР. При этом, чтоб ты понимал, население анклава продуцировало образ вполне идеальный… Так что присоединение совершено к воображаемому объекту.» (Раф.)

Страницы