«Круиз по Стиксу», роман

Берет билеты и уходит. Через полчаса возвращается:

- Не! У нас денег нет.

Марина молча берет билеты назад, понимая, что это отговорка: ТАКИЕ деньги есть у каждого… Просто маме не хочется упускать сериал, который как раз идет в это время.

- А тебе разве самой не хочется пойти? – спрашивает Марина. – Пойдешь со мной? Тогда тебе нужен всего один билет. Представь: все нарядные, придут на концерт, свет погаснет в зале и зазвучит музыка. И ты нарядная, в новом платье… – пробует с другой стороны Марина.

Но Аня пожимает плечами: зачем ей это?

Следующий ученик – взрослая маленькая модная дама, выпускница. Ресницы накрашены. Дорогой свитер. Задержалась взглядом на Маринином новом платье: оценила, удовлетворенно опустив ресницы.

- Лена, сколько билетов на концерт тебе оставить? Пойдешь с подружкой или сама? – спрашивает Марина.

- А когда концерт? – томно осведомляется юная леди.

Марина называет день.

- Ой, какая жалость, у меня как раз этот вечер занят!

- Что, не можешь отменить? – спрашивает Марина, уже зная ответ.

Лена закусывает губку и умоляюще качает головой.

- Пойди на другой концерт, – не сдается Марина. – Их три в разные дни, и все отличные.

Лена снова качает головой и опускает глаза.

- Нет, Марина Ивановна, я не смогу. Я очень занята эти дни.

Марина убирает билеты и отворачивается к окну, едва сдерживая слезы. Унижаться перед ними? Объяснять, в какое положение ее ставят? Билет стоит – ерунда, но их у нее тридцать – по десять на все концерты! А учеников  – восемнадцать. Даже не на всех.

Нужно заставить. Нужно по-другому с ними: это входит в программу обучения, наконец! И дело не в них, а в самой Марине: дурацкая невозможность заставлять кого-то что-то делать насильно. Сама не терпит принуждения и не допускает принуждения других… а надо на веревках – в рай. Надо, иначе не дойдут до него никогда.

Впрочем, вкусы разные. И рай у каждого свой…

Лена вышла, и Марина смахнула злые слезы.

Все должно быть по любви. Они должны идти – ради любви к ней, к Марине, если не ради любви к музыке. Значит, не любят ее. Не уважают. Разве Марина смогла бы отказаться, если ее любимая учительница сказала – «Иди!»? Чуть дыша, взяла бы билет и была бы внимательна на концерте, чтобы понять, что же такого в этой самой музыке, если она нравится любимому человеку?

- Маринка, что с тобой?

Валентина Николаевна. Вошла неожиданно, и Марина не успела вытереть слезы.

- Из-за билетов, что ли?

- Как к ним можно с любовью относиться, если даже на такую малость они не способны? – закрыла лицо руками Марина, плача от обиды. – Тут свекровь заедает за эти деньги, а мне придется пол-аванса отдать, просто так, потому что  родители моих учеников не желают уделить время своим детям!

- Маринка, перестань! Да раздадим мы с тобой эти билеты! Первый раз, что ли! Еще и благодарить будут, что заставили пойти. Ты от них хочешь чуткости и понимания, как от взрослых, как от близких людей. А это же – заготовка! Бревнышко, из которого еще не выстрогали Буратино! А строгать – нам.

- Не нам. Их уже настрогали. Нам – шлифовать. Отделывать эти заготовки. А они не хотят. Так дубами и останутся!

  Валентина повернула ее к себе:

- Марин, да что с тобой? Это же форменная истерика! Что-то дома случилось? Ведь из-за этих дурачков ты не могла так расстроиться?

Марина судорожно вздохнула и вытерла глаза. Да что это с ней, в самом деле? Такого еще не было!

В дверь заглянули ученики.

- Погуляйте в коридоре, – сказала Валентина. – Вас позовут.

Через пять минут Марина успокоилась настолько, что Валентина открыла дверь и позвала двух веселых девиц-старшеклассниц.

- Марина Ивановна, если у вас остались билеты, уступите их мне! Мои ученики из рук вырвали, даже мне не осталось! Да и не удивительно, такие концерты, такой высокий уровень исполнителей  наш город давно не слышал, – весело и уверенно сказала Валентина.

- А что за концерты? – заинтересовались девчонки.

- Пианист приезжает, Бетховена играть будет. Кстати, ты ведь «Лунную сонату» играешь? – сказала Марина, почти успокоившись, одной из них. – Так вот она тоже в программе.

- Ой! Я хочу пойти послушать! Марина Ивановна, вы же нам билеты дадите? Сколько стоит?

- Две гривны билет, – нехотя сказала Марина.

- Настя, пойдем, да? И Ольгу возьмем, она всегда приходит, когда я сонату учу, и слушает. Оля – это наша школьная подружка, – объяснила девочка Марине. – У нас и деньги есть сейчас.

Они взяли билеты и весело убежали. Валентина улыбнулась:

- Мариночка, вот видишь, не все так плохо, как кажется. Надо в них верить. Да, большинство людей плохи. Нет, даже не так: в человеке все время идет борьба хорошего с плохим, с переменным успехом.

- Не такой уж он переменный, этот успех, – проворчала Марина, – все больше плохое побеждает…

Валентина засмеялась:

- Переменный! Все очень быстро меняется. Вся надежда – на перемены. Пока ты будешь расстраиваться, все станет хорошо, потом плохо, и потом – снова хорошо. Надо всегда об этом помнить.

- Хотите сказать, что жизнь все-таки прекрасна? – усмехнулась Марина, начиная приходить в себя.

- Прекрасна, девочка, а как же! На то она и жизнь.

К концу дня половина билетов рассосалась, найдя своих хозяев, и Марина повеселела. Дети приходили на урок, радовались ей, уже все знали, что она вышла на работу, что не пошлют к другому педагогу. Приходили не по расписанию, просто заглянуть к ней, поздороваться. Она поймала себя на мысли, что рада им, что тоже скучала, и ей не хватало этих милых мордочек все это время.

И за весь день она ни разу не вспомнила о своей проблеме…