Эссе

Мне нравится, когда цветок или пучок травы

                                              растет сквозь щель в бетоне.

Это, черт возьми, героически.

 Джорж Карлин, комик

 

 

КОТИКОВЫЙ  МЕХ

 

 

Наступила весна. Солнце стало ясное и долгое. Небо заблестело чистым голубым цветом.

Старый моряк, дед Василий, каждый новый год встречал не зимой, как все люди, а именно весной.

− Эх, зиму пережили, дальше жить будем! – говорил он,  с удовольствием поглаживая почки только что распустившейся вербы, которые всегда напоминали ему котиковый мех и его бурную капитанскую молодость.

Эта зима далась ему нелегко. Досаждали старые болячки. Долгими холодными вечерами дед Василий ворочался на лежанке, устроенной им на старом сундуке, стоявшем в его холостяцкой хате еще при его родителях.

Семьи Василий так и не завел, считая, что тяжело быть честным перед женщиной, если ты полгода не преступаешь порог дома, зато стоптал башмаки, прогуливаясь по злачным местам Гамбурга, Лондона и Рио.

Сегодня Василию приснился странный сон. Он видел себя парящим, как чайка, над морским побережьем. Летел он легко и быстро, приятно освободившись от своей болящей земной оболочки. Впечатление было настолько полным, что Василий слышал соленый свежий запах моря и ветра.

«Василий…− позвал его тихий женский голос. – Пора-а-а…»

Проснувшись, он понял, что это его последняя весна.

                                                                                            

    Сентябрь 2001 г.

 

 

                                       ЗОЛОТЫЕ КАШТАНЫ

 

 

 Осень... Прекрасная пора. Но почему-то немного грустно. Как одно мгновение, пролетело лето с его забавами, купанием, солнечными росистыми рассветами, свободным временем каникул и дачной порой.

Все это теперь в прошлом.

Когда приходит бабье лето, когда в воздухе летает легкая паутина, когда желтые листья золотом льют сияние с деревьев, когда еще теплый ветер кротко играет волосами на голове, − мы снова имеем возможность радоваться: маленькими маячками светятся на засыпанных  листьями дорожках коричневые каштаны.

Как приятно взять в ладонь только что проклюнувшегося из колючей кожи малыша! Его лакированная поверхность нежно прижимается к руке. Любуешься – не налюбуешься на игру цветов, которыми окрашен каштан. Настоящий драгоценный камень...

Каштаны любят все. Дети собирают их в ведерки и еще долго играются зимой, вспоминая теплую пору осени. Взрослые тоже не могут безразлично пройти мимо, когда на дорожку с треском падает волшебный кожушок, который, разбившись надвое, выталкивает из своей середины маленькое блестящее чудо. Оглянется взрослый, проверяя, не видит ли его кто, и, подобрав неожиданный подарок, быстро идет дальше по своим делам. Мимоходом, по пути, развернет ладонь полюбоваться на драгоценное сокровище, которое подарила ему природа, и в мечтах-воспоминаниях перенесется в свое детство.

Вот такие они, маленькие золотые капли осени, которые пробуждают в наших душах наилучшие воспоминания и дарят минуты неожиданного  счастья.

 

Октябрь 2005

 

 

                                                    СОН

 

Непонятные события начали происходить в жизни Женщины.  Ей каждую ночь настойчиво снится сон. Любимый сад ее отца вырублен. Она бродит по голому в пеньках пространству бывшего сада, спотыкается об обрубленные и разбросанные ветки, и представляет себе, как расстроится отец. Она ощущает себя попеременно то девочкой-подростком, то взрослой Женщиной.

Ничего страшного в этом сне нет. Ей досадно, и только. Но тогда почему он так мучительно отражается на ее эмоциональном состоянии? Каждое утро после такого сна  Женщина просыпается абсолютно разбитой и неотдохнувшей. Сон ее не освежает, а наоборот, утомляет. Голова начинает болеть, как только она открывает глаза, ничего не хочется делать, и на кухне полнится чаша с грязной посудой. Раньше бы она сгорела со стыда, если бы у нее дома увидели хоть одну пылинку, а теперь ей все равно.

В поликлинике старая врач с вылинявшими глазами за стеклами очков внимательно осмотрела Женщину, затем промерила давление и выписала настойку валерьянки.

«И все?» – подумала Женщина и равнодушно взяла рецепт.

Дома все продолжалось. Сон – вырубленные деревья. Сон – прогулки между пеньками. Сон – жалость к отцу.

Силы ее убывали. Женщина стала худеть, самая старая ее юбка на ней болталась, так что приходилось скалывать ее булавками. На еду она старалась не смотреть, ее тошнило. Все было в тягость. Даже сама жизнь. Мысли абсолютно забыли ее голову, − там была «торричеллиева пустота».

На работе  в руки случайно попала кем-то забытая зачитанная брошюра: «Сон – это дорога в бессознательное». Женщина внимательно ее изучила. И стала думать. Стала  вспоминать. Она вспомнила сад, в котором прошло ее детство. Сад, где она пробовала первую клубнику, где пекла с отцом картошку на костре и старательно копала большой лопатой грядку под цветы. Вспомнила старую танцевальную площадку  с деревянной эстрадой-раковиной для оркестра, которую было видно через забор, густо заросший дикой маслиной. Она любила гонять по эстраде на велосипеде с оранжевыми толстыми шинами и принюхиваться к запаху прелых листьев, мокнущих на старых деревянных досках  эстрадного пола. Так хорошо там было проводить время, так ласково светило солнце, так неторопливо работал отец. Было спокойно и надежно.

Тогда ей не было жалко уходящего мига, минуты, дня. Казалось, что вся жизнь впереди, и столько всего еще будет. Тогда ей казалось, что мир ждет, когда она вырастет, а как только это произойдет − примет ее радостно в свои объятья. 

Однажды отец пришел домой со страшным лицом и сказал, что сад будут сносить. Это нужно для строительства новых домов и им выплатят деньги как компенсацию за деревья, кусты, домик. «Это было бы неплохо»,                            − говорил он, а лицо все оставалось таким же. Тогда ей было уже четырнадцать, вовсю играла подростковая, зашкаливающая гормонами кровь, пылали первые страсти, поэтому она запомнила лишь лицо отца и свою счастливую поездку в Москву. Поездку не проездом, к бабушке, а полноценную, как ей тогда  казалось, с походами по магазинам, стоянием в очередях за дефицитными сапогами, обедами в хороших кафе и созерцанием афиш перед театрами, куда все равно попасть было нельзя. Все это делалось за деньги с уничтоженного под строительство сада.

Теперь она поняла, что предала сад. И свое детство. И себя саму.

Катастрофа.

  …Она шла куда-то, не обращая внимания на прохожих. Снег грязными комьями вылетал из-под ног. Вдруг она очнулась и увидела, что зашла в незнакомое место. Рядом сверкали купола небольшой церкви и выделялись свежей штукатуркой невысокие постройки за забором.

− Что это? – спросила она у проходившего мимо человека.

− Монастырь, – сказал он. А затем зачем-то добавил: − Женский.

− Я не знала, что у нас есть монастырь, − удивилась она.

− А его недавно восстановили, здесь был интернат для дебилов, − ответил прохожий и пошел дальше.

      Женщина смотрела на небольшие купола церкви и щурилась от вдруг показавшегося солнца. Теперь она знала, где проведет остаток жизни, и что сон больше не придет.

 

Ноябрь 2006

                                ПОЧТИ ЦИТАТА ИЗ БРЕДБЕРИ

 

Кто-то взял меня за руку и перевел через эту ночь.

Я знаю, эта фраза − почти цитата из Бредбери. Ведь я не настолько умна, чтобы создавать такие бессмертные фразы.

Но кто-то взял меня за руку. И перевел через ночь. Страшную и трудную ночь, когда было очень плохо и одиноко, когда все обрушилось, и наступила тьма.

Ни звезд, ни хотя бы частицы луны.

Ни в небе, ни в душе.

Но кто-то взял меня за руку и перевел через эту ночь.

Было ли страшно отдать руку Незнакомцу?  Наверное, нет.

Иногда лучше Незнакомец, чем Хорошо Знакомый. Или… Слишком Хорошо Знакомый, − чтобы доверить даже руку. О том, чтобы доверить  Душу, − не может быть и речи.

Он подошел  осторожно  и торжественно, в черной накидке с капюшоном, почти бесплотно ступая по тонкой ткани моих образов. Проглядывал только острый профиль, когда Он поворачивался боком ко мне.

«С кем ты, о Незнакомец, пришел воевать сейчас?» − подумала я, пребывая в состоянии, когда  явь и образы путаются.

Он улыбнулся. Я это почувствовала. Под капюшоном в темноте этого не было видно, но Он улыбнулся. Видимо, Он отвечал на этот вопрос не единожды.

− Я ни с кем не воюю и не борюсь. Зачем, если всегда можно найти Свою дорогу. Ты мне не доверяешь? − спросил Он после паузы.

Голос был низкий и твердый, как самый твердый камень.

Я доверяла ему. Ведь Он был единственный, кто откликнулся на мой вопль о помощи. Я не сказала этого вслух, только подумала. Но Он услышал мои слова.

− Не бойся, жить не страшно, − Он осторожно взял меня за сухую и постаревшую за одну ночь ладонь.

Рука его была узкая и прохладная. В пожатии чувствовалась сила и благородство. «Какая разница в руке», − подумала я, вспомнив пошло-пухлую гедонистическую руку с короткими суетливыми пальчиками, которая с силой брала меня за горло, регламентируя этим дико-первобытные отношения между Мужчиной и Женщиной.

   − Я знаю, − ответила я. − Но все равно страшно. Я многого не понимаю. Я слаба. Пожалуйста, покажи мне Мою дорогу.

   − Тебе нужно многому научиться, − сказал Он, все еще не отпуская моей руки, наверное, чтобы не испугать мою мятущуюся неспокойную душу. − Перестань судить людей. Они все разные и не похожи на тебя. Многих из них послали на Землю, чтобы мужали и учились такие,  как ты.

Я отодвинулась и попыталась высвободить руку. Я еще должна мужать и учиться? Зачем? Я всего лишь хочу жить спокойно. Но Он крепко держал меня.

− Сними розовые очки, − продолжал мой ночной гость. − Они тебе давно уже не нужны.

− У меня нет розовых очков, − сказала я, но в этот момент что-то звякнуло, и на мою простынь посыпались осколки.

 − Вот видишь, пусть это будет последнее разочарование в твоей жизни,  − сказал Незнакомец. − Вставай и идем со мной. Я покажу тебе Путь. Сама решишь,  твой он или чужой.

И мы пошли рука об руку через мир моих мечтаний и надежд, пробираясь через ловушки Монстров: иллюзии, желания, инстинкты…

И то, что мы видели, внушало мне ужас и отвращение: Ад Данте и гравюры Босха.  Было страшно. Мы молчали и шли вперед. Неужели это все нужно преодолеть, чтобы быть свободной?

Но и моя лепта есть в том, что эти Монстры живы. Я их тоже кормила: амбициями, завистью, ревностью, злобой…

Вдруг перед нами вырос мост. Из пламени. Было обжигающе страшно, чувство опасности вселилось в меня и жило самостоятельно: спина покрылась липким потом, руки тряслись.

Капюшон Незнакомца повернулся в мою сторону, и в полутьме я увидела его глаза: угли, прожигающие тело, не могли сравниться с их грозным блеском.

− Забудь про страх, иди вперед смело, к своей Цели, живи своей жизнью, а не жизнью других. Страх исчезает,  когда человек находит свой Путь.

…И он ушел, осторожно ступая по тонкой ткани моих образов.

…Кто-то взял меня за руку и перевел через эту ночь…

 

Сентябрь 2010

 

                ЗА ТО, ЧТО Я НЕ ВЫБРАЛА ТЕБЯ…

 

Когда женщина счастлива – ее выдают глаза. Когда женщина Не-счастлива – тоже.

Умный мужчина делает из женщины  Красавицу…  А глупый – из Красавицы и Умницы вьючного осла.

Значит, у Не-счастливой женщины глаза вьючного осла.  Трудно оспорить,  что у этих парнокопытных очень милый вид: похожие на цветок каллы бархатные ушки, симпатичный мокрый нос, серая плотная шерстка на лбу, длинные ресницы и глаза… Вьючного осла.

Заглядывайте в глаза женщин, пожалуйста…

Тогда вам не придется искать ответ на вопрос, счастливы ли они. Тем более не стóит такой вопрос задавать, ведь можно просто взглянуть в глаза.

Внимательно…

И с интересом…

И упаси вас Бог выбрать в своей жизни мужчину, который невнимателен к вашим глазам.

Вы не дождетесь от него внимания.

Ни к своим желаниям, ни к своим мечтам, ни к своей персоне.

Связь прямая: в глаза заглядывают – персону балуют.

 

    Декабрь 2010

 

 

                                       РОСТОК ЧУВСТВ

 

 

  Человек склонился над компьютером, положил пальцы на клавиатуру и задумался. Он всегда был уверен, что свободен. Что свобода заменит ему все и всех. Что ему никто и ничто не нужно для счастья. Что свобода − это и есть само счастье.

  Но  прошли годы, и он понял, что ошибался.

  Какие мысли он хотел доверить своей клавиатуре, наперснице его одиноких вечеров?

  Пальцы, мягко дотрагиваясь до разработанных клавиш, скользили по букворяду строк, складывая слова в выстраданные мыслеформы…

  …То, что я ищу в той жизни, пока далеко от меня. Я знаю, что я найду то, что ищу, но для этого нужно время. Время, которое утекает, как вода сквозь пальцы, не оставляя надежды.

  Кто-то сказал, что надежда − худшее из зол, но безумные оптимисты все же надеются. Я не принадлежу к этой когорте, ведь жизнь − это всего-то неуемная мельница человеческих страданий. Но все же я надеюсь.

  Я ищу в своей жизни человека, который сразу же узнает меня. И это будет так же верно, как и то, что я сразу же узнаю его. Вернее, почувствую.

  Это человек, который так же, как и я, устал от одиночества, который готов к любви независимо от болезненных воспоминаний о прошлом.

  Этот человек готов объединить свою душу с моей, слить биение своего  сердце с моим. Это понимание начинается с первого прикосновения, с первого взгляда…

  Когда вы смотрите друг другу в глаза, вы ловите себя на мысли, что хотите остановить этот момент, чтобы запомнить его навсегда.

  При такой встрече все пустóты в жизни начинают заполняться, изменяя пустоцветный фон вялого существования на полноценное красочное пребывание на самой прекрасной планете.

  Вы начинаете растить чувство, маленькое и нежное семечко которого уже посажено, но еще не взошло. Вы стараетесь быть поглощенным всем, что происходит. Ваше намерение любить и быть любимым − вот что становится по-настоящему важным. А росток чувств укрепляется, становится большим и зрелым растением, дающим цветы и плоды.

  Ведь нельзя убежать или скрыться от своих мыслей и чувств… Они нас все равно догонят.

 

Февраль 2013