«Он все время уходит», рассказ

Іван Андрощук

 

   2.

   Зундель Барвинок опорожнил бокал и задумчиво уставился на тарелку, в которой лежал аппетитный, с румяной корочкой цыплёнок. Ему пришло в голову, что этот цыплёнок, в сущности, тоже мёртв. Его убили только за то, что некоему субъекту по имени Зундель Барвинок и ещё некоторому количеству подобных субъектов нравится закусывать жареными цыплятами. И до чего жестокие, бессмысленно жестокие они существа — люди...

  — Прошу прощения, пан не актёр?

  Зундель поднял голову: спрашивал молодой полицейский, который только что сел за его столик.

  — Нет, милостивый пан, вы меня с кем-то путаете.

  — Но у меня феноменальная память на лица... — полисмен так и пожирал его глазами. — И я определённо вас где-то видел... Где же я вас мог видеть?

  — Быть может, в каком-нибудь криминальном бюллетне, под рубрикой "Разыскивается опасный преступник"? — усмехнулся Зундель.

Полисмен, вежливо посмеявшись, тем не менее не спускает с него глаз. И вскоре его глаза вспыхивают радостью узнавания:

  — Барвинок! Вы — Зундель Барвинок!

  Сидящие в зале затихают и оборачиваются: спустя мгновение столик Зунделя окружен восторженно галдящей стаей поклонников и поклонниц. Молодые люди наперебой восхищаются творчеством Зунделя, подсовывают ему для автографов толстую книгу — бестселлер, в сравнении с которым любой шедевр покажется дешёвым пасквилем. Рядом с именем Зунделя Барвинка на её обложке стоит имя Шимона Поплавского. Вопросы сыпались, как выстрелы из рогатки:

  — Пан Зундель! Как вам удаются столь пронзительные апофеозы?

  — Как вам удаётся работать в таких разных стилях, с такими разными соавторами?

  — Кто будет вашим следующим соавтором?

  Зундель кивал, усмехался, неторопливо надписывал книги, но с ответами не спешил. Ответил он — уже надписав последнюю книгу — только на последний из поставленных перед ним вопросов:

  — Мою следующую книгу я буду писать один.

  Имеющий ухо да услышит: этими словами Зундель Барвинок сам подписал себе смертный приговор.

Сторінки