«ООО, или клуб любителей жизни и искусства», роман

Хочу сразу предупредить, что все герои романа вымышлены, поэтому просьба не искать в них себя. Но если все-таки найдете, то просьба не искать меня.

Автор 

Пролонгированная увертюра

Представление героев
 
***
Юрий Иванович Гулькин (по прозвищу Юда) — бездетный детский писатель, обходящий живых детей десятой дорогой.

— Скажите, только честно, вы чего-нибудь боитесь? — Юда привык говорить первым, так что вставить шаблонное «на что жалуетесь» доктору не удалось.

— Конечно. А вы разве нет? — непроизвольно расслабившись, профессор  откинулся в кресле.

Эта маленькая атака пациента создала милую интимную атмосферу.   

— Ну как вам сказать. Приступы ужасного бесстрашия иногда нападают на меня. 

— Это от одиночества. Одиночество забрасывает человека в толпу, а та заряжает его бесстрашием, иногда, как говорится, бессмысленным и беспощадным, а главное, чужим. Бывает, что он, зарядившись, по инерции идет убивать тех, кого вчера любил.

— Интересно. В подобном забрасывании состоит и ваша методика избавления от одиночества?

— Это не моя методика. Но вам ведь действительно страшно? И я это вижу. Вы можете больше ничего не говорить. Вам страшно в этом огромном мире, находясь внутри Бога, как в комнате, которая с каждым днем сжимается, словно шагреневая кожа. Но вы хотите остановить этот процесс? Я правильно понимаю? Вам хочется вырваться за пределы, а как это сделать, вы не знаете, да и возможно ли такое вообще?.. Спешу вас утешить: болезнь Урбаха—Вите вам не грозит.

Пауза немножко повисела, потом упала на нос профессору. Он легонько потер нос и внимательно посмотрел в потолок, потом влево и  соответственно вправо. Юда механически протащил свой взгляд вслед за профессорским. Ни тихого, ни громкого ангела в пространстве замечено не было. А комната, как показалось Юде, сузилась на одно окно. Что за ерунда? Или он, когда вошел, стеклянную дверь справа принял за окно, или профессор задернул штору, или… Нет, Юда не был мистиком, он не верил ни в гадалок, ни в экстрасенсов. Он был реалистом, атеистом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но очередной приступ страха все-таки накатил, на секунду перекрыл дыхание и отпустил, превратившись в свою противоположность. Юда забегал по комнате с возгласами:

— Профессор, я готов. Готов на все.     

— Успокойтесь. Сядьте. Вы слишком напряжены. Сейчас я проведу сеанс, и все станет на свои места. Сознание расширится, комната расширится, миндалины мозга примут соответствующую форму. Не делайте из себя кастрата, бесстрашие не ваш удел. Вы трус, дорогой мой. Это, конечно, представляет определенную опасность, но только для окружающих. Лично вам это ничем серьезным не грозит. Сами подумайте, кто они вообще такие, эти абстрактные окружающие? Если они вас окружили, взяли в кольцо и сдавили своими проблемами — это один вариант вашего несносного существования. А если вы сами собрали их вокруг себя, очертили, так сказать, защитный круг, создали собственную систему «ПРО», то чего вам, собственно, бояться?      

Юда потихоньку успокоился, затем расслабился, и вдруг ему стало так легко, что он почувствовал себя перышком, летящим по расширяющемуся текущему миру. И будто перышко это что-то значит, что именно оно-он и управляет этим миром, раздвигает его границы, разворачивает в нужную сторону, владеет голосом профессора, микширует, где надо, звук. Как только он чувствует, что голос доктора уходит и растворяется в таинственной глубине, он тут же возвращает его и приближает к уху. Вот он уже слышит знакомые фразы: «Не сужайте кругозор, не рвите мысли…»     

А как не рвать? Юда недавно женился. Поздний брак. С женой знаком был лет двадцать. Как потенциальную супругу никогда не рассматривал. Однажды, думая о чем-то своем, столкнулся с ней в исполкоме — наступил на ногу, не извинился, а она в ответ улыбнулась. Мягко так, спокойно. «Надо бежать», — рвануло в голове, но не тут-то было:

— Юрий Иванович, вы ручку уронили.

А это уже отношения. Всего одно счастливое мгновенье — и всё — не нужно больше мыть посуду.