Рассказы

— Санёк, ты знаешь, с бабами мне никогда не везло: все они были либо сумасшедшими, либо чокнутыми… Что ни баба – то какое-то психическое отклонение. Я словно магнит для женщин с отклонениями. А может, они все чокнутые? Каждая по-своему? Вот моя первая жена была нимфоманка, она изменяла мне направо и налево, переспала со всеми моими друзьями, кроме него. – Миша указал на Юру.

— Да, – подтверждает Юрий, – и то только благодаря тому, что я тогда был при смерти: лежал под капельницей и ко мне никого не пускали, кроме родных и близких, то есть – никого.

— Потом была Ленка. Эта, наоборот, до такой степени не любила секс, что за три года совместной жизни у нас был интим всего раз двадцать, при этом больше половины из этой двадцатки были без Ленки. После Ленки была Вика. Пила, как лошадь… и ржала, как кобыла… Потом когда мне исполнилось тридцать пять, мне наконец-то повезло: я женился на хорошей, воспитанной, порядочной, умной и красивой женщине. Правда, она была поэтесса, но ведь не все поэтессы обязательно тронутые, бывают вполне вменяемые и адекватные особы: спокойные, ухоженные, собранные, красивые. Так со стороны глянешь – и не скажешь, что стихи пишет. С виду абсолютно безобидная, нормальная… Мне казалось, я наконец-таки встретил свою главную любовь жизни. И я не ошибся. Ей-богу! Я любил ее до такой степени, что вместо Розенбаума и Лепса стал слушать Моцарта, а по выходным вместо футбола или рыбалки отправлялся с ней на балет. И там, на балете (вот до чего любовь доводила!), чтобы, не дай Бог, во время представления не уснуть и тем самым не обидеть ее, я засовывал руку в карман брюк и до боли щипал себя за самое уязвимое место. И однажды, не рассчитав силы, ущипнул себя на "Щелкунчике" особенно сильно, явно переборщил, в результате чего – не то вскрикнул, не то застонал, а скорее всего, всхлипнул… А так как это совпало с самым драматическим моментом представления, то Вера, а её звали Вера, стала считать меня человеком тонким, чувствительным и предрасположенным к состраданию. Короче, полюбили мы друг друга и, что называется, жили душа в душу. Но всё равно – бабы, сам понимаешь, есть бабы... Юр, плесни нам ещё по глоточку... Ага, благодарочка! Твоё здоровье, Санёк! М-да... Я тебе так скажу! Никогда нам этих баб не понять. Они не такие, как мы. Ты понимаешь, они совсем другие. Вот я тут давеча у одного умника прочел, будто мужчины в своих поступках чаще всего руководствуются рассудком, а женщины чаще всего – чувствами, эмоциями, инстинктами, интуицией и тэ дэ и тэ пэ. Тупой мудак! Всё как раз, Санёк, с точностью до наоборот: все мужики только думают, что они думают, а сами не в силах противиться элементарным животным инстинктам. Увидел легкодоступную девицу – и все: тащит ее домой или к другу на хату – не думает своей башкой, что люди кругом все видят и среди них есть всегда знакомая сволочь, которая все расскажет твоей жене.

– Ты что, – спрашивает Мишу Юра, – Верке изменил!?

– Да я не о себе конкретно, а вообще о мужиках в целом! Разве можно назвать разумным того, кто курит травку или бухает, как будто мечтает перепить верблюда!? Хотя ведь не пацан уже – знает, какой вред вся эта хрень приносит организму…

— Ты о ком сейчас?

— Да я о мужиках вообще! Так вот! А потом мы удивляемся, почему женщины живут втрое дольше, чем мы! А они не дуры! Я про баб, в смысле. Они только прикидываются дурами, а мы изо всех сил пыжимся доказывать, что мы умнее, разумнее, интеллектуальней... А потом полтора месяца лежим в реанимации, потому что вместо того, чтобы убежать, мы тупорыло лезем в драку с дебильными отморозками… Первоклашка, и тот в курсе, что три – больше, чем один: и шансов уложить всех троих были один к трем. Но они – молодые здоровые бычки. В перерывах между буханием и спаррингами они жрут протеины и тягают железо. А ты... ты уже лет десять ничего тяжелее  смартфона не поднимал. Но прислушаться к просьбам подруги – не связываться с ними! – тебе ума не хватает. И вот парадокс! Боясь прослыть трусом, ты бесстрашно бросаешься, то есть идешь вперед прямиком к больничной койке.

– Ты обо мне, что ли? – спрашивает Юра.

– Да причем тут ты! Я тебе в целом, в общем говорю: о мужиках, о бабах! Разные мы, понимаешь! Раз-ны-е! Налей нам ещё!

— Да ты уже окосел...

— Ты будто не окосел? Да выливай ты всё, чего растягивать? Вот, другое дело. За тебя, Санёк! За тебя и за твоего батю! Батя у тебя – человек! И настоящий мужик. Лично я его уважаю. Юрка, слышишь? Я тебя уважаю. Ты понял?

— Шел бы ты домой...

— Нет, ты понял? Я тебя уважаю... И предлагаю – продолжить! Но ты должен перелезть через балкон, я не смогу...