«Зачем вы пишете смешно, дорогой Георгий Андреевич?» рецензия на книгу Георгия Голубенко "Одесский Декамерон"

      Георгий ГОЛУБЕНКО. «Одесский Декамерон». Харьков: «Фолио», 2017

Из всех животных только человек умеет 

                                                                                                                смеяться, хотя как раз у него для этого меньше всего поводов.

                                                                                                                                                  Э. Хемингуэй

   Если на свете в самом деле существует пресловутое противоборство добра со злом, то в Одессе они заключили перемирие. Наверное, по этой причине у людей здесь случаются пароксизмы безосновательного счастья (психиатров прошу покурить в сторонке) вне зависимости от благосклонности рыжей бестии Фортуны в данный момент. К тому же размеренное существование в сквозняках приморского города обильно питает неврозы и литературу. Что из чего и каким образом произрастает, совершенно неизвестно. Но будем считать это скучным, а поэзию и прозу – представляющими априорный интерес. Договорились? Вот и славно.

   Когда я хочу сделать памятный подарок гостю Одессы, чаще всего отдаю предпочтение книге рассказов Георгия Голубенко «Рыжий город». Когда-то Георгий Андреевич подписал для меня одну такую книжку, которая определена на почетное хранение не только в моей библиотеке, но и в моем сердце. Теперь передо мной другая его книга – «Одесский Декамерон», гораздо более увесистая. Оформленная с большим вкусом графикой Михаила Ревы, включающая не только рассказы, но и пьесу «Одесский подкидыш», а также другие ценные материалы. Шикарное издание, что и говорить. Впрочем, автор, несомненно, заслуживает. Правда, такой том в трамвае не почитаешь. Почему именно в трамвае? Потому что в поезде или в приемной у стоматолога читают от скуки или страха. А в трамвае – душном, тесном, потном – шатаясь и балансируя – исключительно из неудержимого любопытства, что там дальше, на следующих страницах. Однако будем надеяться, что издательство в скором времени сподобится на электронную книгу специально для любителей запойного чтения гаджетов в муниципальном электротранспорте, остающихся равнодушными к трамвайным перепалкам и хронически проезжающих свои остановки.

   Истории Рыжего города всегда активизируют мое вдохновение – читательское, писательское, в конечном итоге жизненное. Читаем в заключительных строках рассказа «Сердце маклера»: «…не ропщите на свою жизнь. От добра добра не ищут. И вообще, запомните раз и навсегда: самые большие в жизни неприятности у человека начинаются именно тогда, когда ему удается осуществить свои самые страстные желания…» (Г. Голубенко).

Или еще такое:

«…этих взрослых, оказывается, вообще слушать нельзя, а значит, в предстоящей жизни, такой непонятной и удивительной, придется рассчитывать исключительно на себя…»

                                                          (Г. Голубенко, рассказ «Аркадийская идиллия»)

Вообще в финале большинства рассказов автор приводит некую мораль, становясь баснописцем. Рассказы и впрямь напоминают басни с необходимыми иносказаниями, метафорами и символикой, столь любимой и используемой в одесском фольклоре да и просто в колоритном местном арго.

«А единственное, чего можно желать для себя в этой жизни, так это собственно жизни. Причем как можно более долгой. И нужно для этого очень немного: каждое утро – такой вот рассвет, каждую ночь – такая вот девушка…»

           (Г. Голубенко, рассказ «Одна зеленая луковица и одно красное яблоко»)

«И началась какая-никакая весна. Зазеленела акация, и на Греческую площадь, как после зимней спячки, вышли из своих дворов действительно самые красивые в мире одесские девушки. И глядя на них, уже всем стало ясно, что жизнь все-таки продолжается. И что этот город таки да будет жить вечно, потому что никогда не перестанут рождаться в нем подлинные поэты…»

                                                      (Г. Голубенко, рассказ «Рыжий русский голубой»)

И все же! Что станет с Одессой, Рыжим городом, где добро со злом сложили оружие, если совсем не станет тех, кто глубоко ее чувствует? Таких, как Гарик Голубенко. Неужели она исчезнет, растает в морской дымке? Останутся лишь силуэты обветшалых известняковых зданий – фантомы славных эпох? Могу поклясться, что нет. Ведь есть то, что избавлено от тлена – слова, истории, герои, хохот и грусть лицедейства, память и книги. Как говорится, имеем что почитать.

   Но вернемся к анализу текстов и ассоциациям, ими вызываемым. Эдгар По считал главным смыслом литературного произведения создание эмоциональной реакции. А может ли быть что-либо эмоциональнее смеха? В том-то и право, и правота такой литературы, право и правота Ильфа и Петрова, Зощенко, Жванецкого, Голубенко… Потому-то у Голубенко туше в каждой фразе! Судите сами:

«– Ах, вот оно что! – говорит тогда папа из менее культурной семьи и очень близко подходит к папе из более культурной. – Так я и думал! Я, знаете ли, как только посмотрел на ваш благообразный профиль, так сразу и понял, что вы крупный мафиози! У приличных людей в наше время таких честных лиц не бывает. Слишком часто приходится воровать…»

                                                          (Г. Голубенко, рассказ «Аркадийская идиллия»)

«В этой стране вообще глупо обедать один раз в день. Ты посмотри, сколько вокруг всего наготовлено…»

                                                    (Г. Голубенко, рассказ «Биндюжник и профессор»)

«И что это за мода такая пошла – чуть дом загорится, сразу пожарников вызывать?»

                                                             (Г. Голубенко, рассказ «Пожар на Слободке»)

«Мы живем в плену предрассудков. Вот говорят: литр спирта – смертельная доза для человека. А кто проверял? Никто. Иностранцы – потому что боятся. Наши – потому что денег не хватает… Так что смертельная она или нет – еще неизвестно. Может, даже наоборот».

                                                                  (Г. Голубенко, рассказ «Пьяный переулок»)

«Коты – замечательные пловцы. Просто они стесняются это показывать, поскольку не хотят, чтобы все видели, что они плавают по-собачьи».

                                                      (Г. Голубенко, рассказ «Рыжий русский голубой»)

«…мы волной накатились на закрытую дверь и разбились об нее, как прибой, поседевший от ужаса».

                                                                    (Г. Голубенко, рассказ «Сапоги всмятку»)
 

   Проза и драматургия Георгия Андреевича Голубенко чрезвычайно правдива, невзирая на вымысел. Настоящая проза, как добротная честная драка, вообще не переносит пафоса и позерства.

   Среди элементов феноменологии литературы Голубенко – незримое и тонкое присутствие персоны Автора, беспристрастного и подтрунивающего, ироничного и влюбленного в своих прямодушных героев и обаятельных трикстеров. Перцепция его многогранна и сложна. Голубенко, разумеется, в первую очередь отталкивается по-кинговски от ситуации, казуса, коими изобилует Рыжий город. Но, с другой стороны, эйдетика и архетипия текстов также сильны и выпуклы, не менее, чем в «Одесских рассказах» Бабеля или у Шолом-Алейхема.

   И рассказы, и пьеса в этой книге абсолютно прегнантны* и, к тому же, сделаны с чувством меры, с избеганием излишних амплификаций*, не перегружены и воздушны по своей природе. Это работает камертоном для настройки на восприятие бытия – несовершенства недопустимы. Несовершенства мира – не повод для несовершенства литературы. Похоже, такой подход доведения до совершенства жанра городской новеллы заимствован вольно или невольно у Бокаччо, в его итальянском «Декамероне». К этому можно добавить, что наш автор – одаренный музыкант, и каждым словом нанизывает единственно верную и точную просодию, служащую единственно верной и точной цели.

   Персонажи Георгия Голубенко – граждане чувствительные, деятельные, жизнерадостные. Они – практикующие философы и меркантильные романтики, мечтательные обыватели и сибаритствующие труженики. Короче, невозможные южные темпераменты, проникнутые здоровым веселым фатализмом на фоне отменного аппетита и чересчур уживчивого характера. Некоторые в меру хитры и задиристы, ставят превыше всего собственный прагматичный интерес, как Рома Каплун, всучивший под опеку богатой наивной американке дворового кота, а заодно и свое жаждущее благоденствия семейство. И похожий на биндюжника (не только фигурой, но и твердолобостью) профессор консерватории Беня Беркович. И товарищ Репа, чекист и непревзойденный знаток «одесских околосинагогальных кругов». И маклер Лева Рыжак, готовый на все ради квартиры вдовы Гудиновкер, как на грех, оказавшейся чрезвычайно живучей. Уже не говоря о полусумасшедшем портном Перельмутере, конкуренте Кардена, а заодно и Канта в части базисной семантики. А почему бы и нет? Это же Одесса, Эммануил! Ну и никак нельзя не упомянуть сэра Пинхуса из пьесы «Одесский подкидыш», подвеянного и самонадеянного, а также вздорного и экзальтированного художника, не чуждого простых человеческих желаний, нарциссических травм и любви.

   Что и говорить, под обложкой «Одесского Декамерона» обитает целое разношерстное племя жизнелюбов и людоведов, поселившихся в нашем воображении или во дворике по соседству.

   Разумеется, вам уже захотелось прочитать эту удивительную, насмешливую и мудрую книгу. Я понимаю, что соблазняя читателя волшебными текстами Георгия Голубенко, создаю некоторую проблему. Подозреваю, что «достать» книгу «Одесский Декамерон» за пределами Одессы так же трудно, как найти психически нормального в рассказе «Репа и Баренбрикер». Однако, как говорится, «в данном случае государство не на тех напало»! Хочется верить, что алчущий задействует все свое влияние, связи и даже блат, чтобы посмеяться и кайфонуть, прочитав тексты великолепного мастера – Георгия Андреевича.

«Тем временем наступает вечер, и солнце, отправляясь на покой куда-то в спальный район Таирова, уже с трудом пробивается сквозь резные виноградные листья, нависающие над фонтанским столом, но нет конца молодому вину и нет конца таким невероятным историям – вечному одесскому Декамерону, а потому перестаньте сказать, что настоящей Одессы уже не существует. Да она за свои двести с хвостиком лет умирала неоднократно! Но весь ее фокус, дорогие мои, именно в том и состоит, что возрождается она всегда как минимум на один раз чаще, чем умирает».

                                                            (Г. Голубенко, рассказ «Одесский Декамерон»)

                                                                                           ЭЛЛА ЛЕУС

                                                                             писатель, главный редактор                  

                                                               литературного альманаха «Палисадник»

*Прегнантность (от лат. Praegnans – полный) – содержательная лаконичность, проникновенность и острота выражений. Прегнантный текст – лаконичный, но содержательный, полный смысла.

*Амплификация - стилистическая фигура, представляющая собой ряд повторяющихся речевых конструкций или отдельных слов.