«Комната бога в коммуналке или пантеон напуганных вивисекторов», рецензия на роман Светланы Заготовой «ООО, или Клуб любителей жизни и искусства»

Элла Леус

Все еще встречаются романы, которые можно назвать прежде всего психофизическими событиями. Для меня и, наверняка, для многих. (Роман «ООО…» отнюдь не «филологический», несмотря на то, что большинство центральных персонажей — писатели.) Кто-то скажет — чего только не случается, даже хорошие книги. Конечно, выбор текста читателем — всегда некая казуальная игра. Но что касается этой книги… Тут нечто иное — то, что Юнг называл синхронией. То, что каждый из нас использует ежедневно в своих маленьких персональных пророческих ритуалах перед принятием важных и не важных решений. (В наше время каждый сам себе оракул.) Синхрония: совпадение событий, звуков, запахов, совпадение вибраций личностей так же естественны в нашей реальности, как амбивалентность и борьба с ней на пути взаимного влияния, совершенствования, трансформаций. В некотором смысле все мы отчасти вивисекторы — без устали и сожалений модернизируем окружающих и себя самих, нисколько не задумываясь, удачны ли, целесообразны ли наши опыты. Таковы люди, опаленные творческим огнем.

Сквозное интермеццо произведения разыгрывается клубной вечеринкой в стиле бохо. Это хорда, гибкая, но прочная, удерживающая всю романную композицию, я бы сказала, романное тело. На вечеринке (кстати, вполне делового содержания — распределение дара неизвестного мецената) собралась местная богема: писатели, музыканты, художники, профессионалы и любители, мнящие себя непризнанными гениями, в глубине души презирающие друг друга и одновременно отчаянно нуждающиеся друг в друге.

«Одиночество забрасывает человека в толпу, а та заряжает его бесстрашием, иногда, как говорится, бессмысленным и беспощадным…», «Вам страшно в этом огромном мире, находясь внутри Бога, как в комнате, которая с каждым днем сужается, словно шагреневая кожа… от страха люди липнут к одним и отодвигаются от других, создают множество организаций: партии, клубы, всякие группы по интересам. Вместе не так страшно даже перед лицом страха». (Загот.)

Или в этом контексте парадоксальное — «Жизнь стала объемнее, шире, но и места для страха в ней стало больше…» (Загот.)

Это слова психиатра, которого посещает Юда, успешный детский писатель, обходящий живых детей десятой дорогой.

«Перемещался Юда всегда незаметно — как кот, терся о пиджак Председателя, оставляя на нем свои волосы в знак любви и преданности, оттого, вероятно, и облысел. Потом он гладил плечо Председателя. Эдакий предпоцелуй, рудиментарная нежность к власть предержащему». (Загот.)

Впрочем, в клубе целый парад достаточно успешных, занявших раз и навсегда свой законный трон. Насколько законный? Навсегда ли?

Читая Заготову, в какой-то момент я была поражена возникшей нелицеприятной ассоциацией. А именно: известно, что любое стадо овец имеет свою иерархию. Лидеры получают лучшие места и могут контролировать поведение остальных участников группы. Казалось бы, все определено. Так зачем же, скажите на милость, всякий раз после очередной стрижки овцы устраивают поединки? А дело вот в чем (стоит заглянуть на канал «Дискавери») — овцы, лишенные шерсти, перестают узнавать друг друга и, вследствие охватывающего их ужаса, бросаются в драку. Такая странная ассоциация. Мир полон казусов, но также полон синхроний и пророчеств. В нем «удар кулака — сродни удару молнии», он способен превратить злых людей в карикатуры и тем самым наметить пунктиром путь сублимации для художника Ленчика, подвергавшегося травле в школе из-за физического увечья. Вообще, характеристики членов клуба выписаны порой чересчур детально, но тем не менее данное полотно несомненно принадлежит кисти опытного мастера и тонкого персонолога*.

Проза Светланы Заготовой густой консистенции, что подчиняет читателя с первого абзаца, с первой строки. Даже утомившись от такой весомости, оставить чтение нелегко. Ибо весомость эта есть продукт зоркости писателя, «фиксирующего шевеление мира даже в статике». Текст, как торт ликером, пропитан легкой иронией, а подчас и сарказмом. А некоторые фразы чрезвычайно пронзительны и бьют навылет. Приведу несколько: 

«…все как один, писа́ли как пи́сали — легко и непринужденно — кто в стол, кто мимо стола»; «Человек умирает не от болезней и не от старости. Человек умирает от совести. Бессовестные бессмертны…»; «органный оргазм»; «…энергия одиночества страшнее энергии нелюбви»; «Благосостояние росло, а благость убывала, улыбка теряла абрис, свойственный счастливому человеку»; «…если не знаешь, для чего жить, живи для людей, которые не знают, для чего жить»; «…здесь вам не постель, здесь поле деятельности»; «Такая энергия может разорвать тебя изнутри, как яйцо в микроволновке»; «Он быстро вырос и начал, не переставая, жениться». (Загот.)

Страницы