Отрывок из книги «Евина Груша или ПИЦЦА СЧАСТЬЯ»

– Отчего загрустил наш кавалер? – Аня положила ладонь на белую, с длинными пальцами кисть Грибка, но тот отдёрнул руку.

Раздался звон, словно кто-то рассыпал осколки стекла, – это зазвучали переливы синтезатора.

– Can I? – вдруг услышали подруги.

И обернувшись, увидели сухую ситцевую мадам в мелкий цветочек, какой носили женщины их детства, и с ниткой таких же пёстреньких бус. Мадам приветливо улыбалась Грибу и протягивала ему раскрытую ладонь.

– Of course, – вежливо поклонился Гриб.

Онемев, Таня смотрела, как её собственность уводят на середину зала.

– Видала? – потрясённо спросила она Аню.

Та злорадно кивнула. Она, конечно же, узнала соседку по столу "Хемингуэя" и дальнобойщика – её дальнобойщика. То, что он уже её, Аня не сомневалась. Просто сейчас, когда перед ней забрезжил смутный шанс стать второй женой "шейха", дальнобойщик стал вроде как ни к чему. Белотряпичный юноша уже оторвался от своего зелья и наблюдал за Аней.

Грибок танцевал, как настоящий джентльмен. Сразу было видно, что когда-то он был завсегдатаем танцпола. Да и бабка смотрелась вполне ничего, хотя рядом с Грибком, если поглядеть сбоку, казалась его бонной: высока, сухощава, голову держит гордо. Он же, ладный, гибкий, упругий, рядом с ней напоминал крепенького карапуза, которого научили хорошим манерам.

– Ну, ты посмотри на этих грёбаных америкосов! – Таня решительно поднялась из-за стола. – Мало того, что они нас развалили, так они ещё и дедов наших оскверняют. Ну-ка, Анька, подержи мои цепочки, чтоб не порвались! Экскьюз ми, шалава, вот а ю дуинг??? – схватила она пёструю соперницу за бусы. Допотопные горошины посыпались под ноги танцующим. – Ты не видишь, что зыс джентльмен ыз майн?

Опешившая "бонна" с извинениями попятилась от Грибка. Таня "ускорила" вектор мощным толчком в плечо. В ответ вежливая мадам вдруг так двинула этим самым плечом, что не ожидавшая такой прыти Таня упала ей под ноги. Растерянный Грибок и в себя прийти не успел, как шлейф великолепного Таниного "Кардена" был отхряпан безжалостной ногой американки.

– Я тебя узнала – ты хулиганка из бодеги! – взвизгнула старуха.

– Мы ошиблись, мам, – подскочил к поверженной матроне "Хемингуэй". – Это не папа, а муж или бойфренд.

– Она первая начала! – властно отпихнула та сына, продолжая "разборки" с поверженной соперницей. – Я же не знала! Я думала – дочка! Откуда мне знать: ему под семьдесят, а ей около тридцати!

Уязвленный этим "под семьдесят", Гриб хмуро поднял старушку с пола.

– Она первая начала! – повторила ему "бонна" и опять мастерски двинула Таню, которая, поднимаясь с четверенек, пыталась дотянуться до её колена острым каблучком. Каблук хрустнул, и снова брякнувшись на паркет, Таня разразилась многоэтажным матом.

– Это же русские! – взвизгнула подвыпившая мадам. – Я им покажу их "кузькину мать"! "Русские идут, русские идут"! Карибские кризисы! И Розенбергов! Я всё им припомню! Отойди, Клифф! – грозно осадила она вновь всполошившегося сына.

– Что, заткнулись со своим космосом? – с нескрываемым злорадством вопрошала матрона вслед ретировавшейся со сломанным каблуком Тане. – Наши по Луне гуляли, а ваши где? – Уничтожающий взгляд её серо-ледяных глаз неожиданно упёрся в Аню. – В заднице, вот где!

Американка демонстративно хлопнула себя по сухой заднице и тут же на неё села, чтобы отдышаться.

– Вы не правы, мэм! – вкрадчиво проворковала Валентиновна, расцветая под таким же серо-ледяным взглядом "Хемингуэя". – Граждане вашей чудной страны до сих пор летают в космос на наших космических станциях типа "Мир".

– А наш "Луноход" привёз с Луны образцы лунного грунта.