«Сад Купеческий, сад Гефсиманский»

***

Ноты – гулкие зерна в шершавых колосьях клавира –

ловит мельница слуха, в муку превращает, давясь.

Это даже не музыка, это ненастье, лавина,

это самая прочная, самая тонкая связь.

Надвигается смерч, надрывается парус тумана,

разбиваются с грохотом звездный хрусталь и фарфор.

В позвоночнике спящей капеллы течет voxhumana

и крадется за ним voxangelica, спрыгнувший с гор.

Приглядись: это город, где небо стареет органно,

где арканом на шею бросается осень-лиса.

Там немецкую речь обожгло ремесло Иоганна,

там безмолвие тщится в капкан заманить голоса.

2016

*** 

Хлебни воды, нахлебник жизни, ты один.

Кто крошит дни? И кто с тобой проводит ночи?

Смешной божок твоих ошибок триедин:

оплошность – мать, предатель – сын и промах – отчим.

Хлебни вины, не подавись крупой зари.

Хлебни войны –  и ты утонешь в море мира.

Вторую заповедь во сне проговори,

и не гадай, откуда целится мортира.

Хлебни столетие, не мешкай, твой глоток

пусть будет с кровью, с желчью, с уксусом, с бедою.

Нахлебник вечности, ты сам себе исток.

Иди, безумный, одержимый, за водою.

2017