«Странствия по лабиринтам души»

Роман Бродавко

Рецензия на книгу Эллы Леус «Пьеса. Повесть. Шесть рассказов»

 

Лет двадцать пять назад, в начале девяностых, обвалилась стена литературного лимита, когда право на издание книги давало только членство в соответствующем творческом союзе и высокое партийное покровительство. Широкую популярность в  то время приобрели авторы, которые ранее были известны только узкому кругу читателей. Одновременно на книжные прилавки хлынули книги разномастных прозаиков и поэтов, которые издавались за их собственный счет или на средства спонсоров. Качество этой продукции не контролировалось никем и ничем. Тем не менее и она на волне интереса к литературе пользовалась читательским вниманием.

Однако вскоре большая чтивомания пошла на убыль. Кроме высокой стоимости печатных изданий, виной тому стало отсутствие ориентиров в книжном море. На последнем издыхании оказалась литературная критика, которая во всем цивилизованном мире, в отличие от нас, является компасом для читателя. Непонятной стала политика немногих оставшихся в живых «толстых» журналов, которые давно перестали быть продуктом ажиотажного спроса и порой публикуют очевидную серость.

Конечно,  спасательным кругом для образованного читателя остается классика да проверенные, неоднократно читаемые отечественные и зарубежные авторы, каковых, увы, не так много. И все же любителям качественной литературы хочется услышать другие, новые голоса. И увидеть мир в еще одном измерении, которое дает до сих пор не знакомый автор. И обрадоваться, если этот взгляд оригинален и умен…

Мое знакомство с прозой Эллы Леус началось с небольшой книги, озаглавленной «Пьеса. Повесть. Шесть рассказов» (Одесса, 2015). Трагикомедия «Собачий тупик» (я бы определил жанр этой пьесы как драматическая притча) – о людях, которые не могут  вырваться из раз и навсегда предначертанного судьбой  замкнутого круга. Это размышления о смысле существования одних и одновременно бессмысленности существования других. В результате же и те и другие – каждый по-своему – не удовлетворены своим бытием. Они в тупике, из которого не в состоянии найти выход.

Действие пьесы разворачивается в двух планах – реальном и фантастическом, что стало уже привычным для читателя, воспитанного на литературе отечественного и зарубежного постмодернизма. Важно, что как прием эта двупланность в «Собачьем тупике» художественно оправдана.

Герои и героини прозы Э. Леус постоянно размышляют о себе и о своем месте в окружающем мире и первопричину своих поступков ищут внутри себя, а не вовне. Этим они и интересны.

Повесть «Рыбное меню» – о двух периодах в жизни женщины: весне (юности) и осени (зрелости). Шестнадцатилетняя девушка Лёся, которой, как многим в юности, кажется, что ее не понимают отец и особенно мать. Лёся только начинает осознавать себя в сложном мире, где так много непонятного и нелогичного. А ее матери, которая привыкла нравиться, быть в центре внимания, не хочется расставаться с уходящей молодостью, и она еще не в состоянии благодарно принимать надвигающуюся пору зрелости… Круиз, в который отправились дочь и мать, – это путешествие по жизни, в котором нет обратного пути… Как и в «Собачьем тупике», раскрытию внутреннего мира главной героини Лёси способствует апробированный литературный прием – вымышленный образ ее альтер эго: это Рената, с которой Лёся ведет диалог о себе и близких…

Пространства в повести Э. Леус – мифическое и реальное, которые существуют параллельно, – это тесная связь внешнего и внутреннего мира. Попадая в них, мы получаем возможность глубоко проникнуть в психологию героев, понять их образ мыслей, задуматься об этом.

Повесть «Рыбное меню», при всей неоднозначности авторской оценки поведения героев и отнюдь не мажорной тональности, несет в себе ярко выраженное позитивное начало. По прочтении ее вспомнились слова Андрея Тарковского: «Искусство несет в себе тоску по идеалу. Оно должно поселять в человеке надежду и веру. Даже если мир, о котором рассказывает художник, не оставляет места для упований…»

Эта мысль выдающегося кинорежиссера применима и к рассказу «Бонсай», герой которого, не распознав, что подаренное ему декоративное деревце искусственное, относится к нему, как к живому. Эрик – так зовут героя –  регулярно поливает свое растение, разговаривает с ним и волнуется, увидев, что с бонсаем что-то не так. Озабоченный болезнью деревца, Эрик бросается в магазин, чтобы получить грамотную консультацию. Он с трудом соглашается с мыслью, что его бонсай пластмассовый, однако продолжает относиться к нему, как к живому: Эрику просто необходимо о ком-то заботиться. Герой одинок, а одиночество порой побуждает воспринимать материальные предметы, как живые существа, очеловечивать их: «Эрик до сих пор регулярно поливает кипарис. Всякий раз, входя в квартиру, он произносит: «Я вернулся!» Постоянно желает кому-то вслух доброго утра, приятного аппетита, сладких снов. И думает, что так будет всегда. Во всяком случае, привычки свои менять он пока не собирается».

Страницы