«Круиз по Стиксу», роман

Ясно. Домашний арест. Полная конспирация. Уход в подполье. Значит, выходные и вечера дома, чтобы мама успокоилась…

Что он там бормочет? Найти квартиру для встреч? «Дневных?» – уточнила, смеясь, Марина. Он кивнул.

Ага. Значит, брать он не отказывается. Он отказывается давать. На что он надеялся, приводя ее к себе? Что мама, увидев ее, влюбится в нее так же, как и он, и разрешит жениться? А он еще хуже, чем она вчера о нем думала!

Марина смерила его гадливым взглядом и отошла. Поистине, о чем жалеть? Она легко отделалась! Трус, подлец, предатель. Гражданский брак – втайне от мамы? Да за кого он ее принимает? Ведь если мама застанет их в постели, у него обморок будет от испуга!

А у нее – никакой гарантии, что он не отступится от нее в трудную минуту. Даже уверенность, что отступится. Продаст, убежит, как бы высокопарно и убедительно ни уговаривал сейчас.

Она отшатнулась от него. Он вспыхнул и надулся. И тут же, на глазах у Марины, начал шутить с кем-то из первокурсниц. Но Марину это даже утешило: укрепило в принятом решении.

Так и пошло. Он перестал замечать Марину. Но когда она входила, из кожи лез, чтобы казаться уверенным и великолепным. Марина молча посмеивалась, иногда позволяя себе  едкое замечание, после которого ему хотелось придушить ее. А может, и нет. Но руки у него дрожали, когда его попросили передать ей книгу…

А через неделю, когда они все толпой спускались с лестницы после последней лекции, навстречу Марине поднялся блестящий летчик, сидевший на стуле возле дежурной и приятельски болтавший с ней:

- Алло! Что ж ты не сказала, что у тебя сегодня четыре пары? Я жду тебя уже целый час!  

Марина с трудом узнала в нем того вечернего попутчика.

Сзади стояла с открытыми ртами вся группа с Вадимом во главе.

- Извини, я забыла! – рассмеялась Марина, поддержав его тон. – Бедненький, ты не умер от скуки?

- Что ты! – он взял ее под руку. – Валентина Николаевна меня здорово развлекала все это время.

Баба Валя растроганно закивала в ответ. Он повел ее к выходу, а застывшая толпа так и осталась стоять с открытыми ртами.

И самый раскрытый был – подумала Марина – у Вадима…

Они вышли на весеннюю улицу.

- Как хоть тебя зовут? – спросил он.

- Марина. А тебя?

- Меня – Максим. Я боялся, что не застану тебя.

Марина пожала плечами.

- Мог бы и не застать! И как ты рассчитывал отыскать меня в нашем курятнике?

Он рассмеялся:

- Логика и терпение. Я прихожу не в первый раз. Но сегодня я тебя выследил. Понимаешь, я скоро уезжаю, и хочу, чтобы ты поехала со мной.

Марина остановилась. Сумасшедший какой-то!

- Я приезжал в отпуск к матери. Я сейчас работаю в Ашхабаде – попал по распределению, после летной академии. Через две недели мне пора уезжать. Если мы подойдем друг другу, то поженимся, и ты потом приедешь ко мне.

- А если не "подойдем"? – ехидно спросила Марина.

Он проигнорировал насмешку:

- Если не подойдем – не приедешь. Все так просто. Это и надо выяснить. И времени мало: две недели.

- А твоя мама? – спросила Марина, наученная горьким опытом.

- А что мама? Если ты мне подходишь – при чем тут мама? Она будет рада. Мне двадцать пять, что же, мне у мамы спрашивать, на ком жениться? Ты что, девочка?

Наверное, это были ключевые слова. Он сказал их.

Две недели они не расставались. Он был полною противоположностью Вадиму. Немногословен. Не слишком начитан. С ним не получались те интеллектуально-демагогические разговоры ни о чем, какими блистал Вадим. Был логичен, трезв, уверен в себе. Марина с ним держала себя свободно и естественно. Ничего подобного раньше не было. Не стремилась выглядеть лучше, чем была. Позволяла себе не красить глаза и прочие части физиономии. Он ничего, выдержал. А перед отъездом привел ее к своей матери.

- Мама, это Марина. Мы решили пожениться. Она оканчивает музыкальное училище, живет на квартире. Может, лучше пусть поживет у нас? Зачем моей будущей жене жить у чужих людей?

Марина опешила. Они это не оговаривали! Они еще не совсем договорились, нужно ли им быть вместе, а он рубит с плеча!

- Конечно, так будет лучше, если вы все решили, – ответила женщина, ласково поглядев на Марину.

Потом он уехал, оставив Марину в великом смятении. Она еще ничего не поняла, ни на что не согласилась, но он вел себя так, словно она дала согласие. Вопреки уговорам, она осталась на старой квартире, но навещала его мать, когда приходило письмо от него. Письма были короткие, без ошибок, но и без пространных уверений в любви и описаний местности.

И получилось так, что Марине просто было некуда деваться: направление на работу она получила в свою родную школу в райцентре, и жить предстояло с матерью,  сестрой и отчимом в крохотном домишке. И замужество старшей дочери было всем на руку. Она сама устраивала свою жизнь, освобождая всех от ответственности за нее. Поэтому ее никто не отговаривал выходить в такой спешке замуж.

Впрочем, почему в спешке? У нее было несколько месяцев на размышления.

А размышления были мучительны: оказалось, она плохо помнит лицо своего жениха, почти не знает его и не может разобраться в своих чувствах: от симпатии еще слишком далеко до любви. Она до самого конца не была уверена, чего же ей хочется сильнее: замуж за него или никогда больше его не видеть.

Вадим затаился, не делал попыток сблизиться, но неотступно наблюдал за ней. Вся группа знала, что она выходит замуж за летчика, ей завидовали, и никому не приходило в голову, какие сомнения разрывают ее на части.

А после выпускных экзаменов прилетел Максим, расписался с ней и увез ее в Ашхабад…