«Круиз по Стиксу», роман

Живет же такая мразь!.. А она казнит себя за малодушие! Ищет взглядом на дороге жестянку или осколок стекла! Ох, умница! Там Вовка плачет, Максим  ждет, а она… Кому будет лучше, если ее найдут завтра здесь дохлую? Кровь ей, видите ли, не нравится! А он ничего, утерся и живет.

Марина потерла ладонями лицо, словно стирая с него что-то. Зашагала по тропинке назад.

Сумка лежала там, где она ее бросила.

Он обещал, что она сразу не умрет. Будут оперировать и продлевать жизнь. А чего туда спешить, пусть продлевают! Ей что, не о ком заботиться?

А Вольский завтра уедет. И не у него ей лечиться. Вряд ли он рассказал кому-то об их задушевной беседе.

Пусть катится в свой Киев!..

И Максим – тоже уедет туда…

Она пошла по дороге в город. Машины пролетали мимо нее, некоторые сигналили, один автомобиль даже остановился и предложил подвезти. Марина покачала головой, и он уехал.

Как хорошо идти солнечным днем! Чувствовать свои руки, ноги, молодость. Ничего не болело. Ни-че-го. Мало ли что там компьютер показывает?

Тучной женщине трудно было сохранять спокойствие. Она не могла так бодро идти по полям, как Марина. Она давно болела, была достаточно стара. И Марина еще гордилась, что с достоинством переносит свое несчастье?! Глупая, пустая девчонка! У Марины были муки – какие? – моральные. А у той – физические. В больших количествах – непереносимые… И не надо рассказывать о «боли души». Нет ничего хуже страданий тела.

Извинись, Маринка! Попроси прощения за свои мысли!

Марина остановилась.

«Добрый Боже, что со мной происходит?! Я великая грешница. Меня, как на качелях, кидает из одной крайности в другую. А все просто. Солнце еще не завершило свой дневной путь, а я уже трижды оббежала всю землю, побывала в преисподней и вернулась в исходную точку… А окружающим кажется, что я и не трогалась с места…»

Нет, солнце-таки завершало свой «дневной путь». Оно садилось.

Марина махнула рукой, останавливая маршрутку. Пора домой. Хватит заниматься мазохизмом. Ну подумаешь, папочку встретила. Ужаснулась. Но это же не повод прощаться с жизнью.

Вольская Марина Аскольдовна!..

Тфу!..

 

Она устало поднялась по ступенькам. Конечно, устало – встала на рассвете, ничего не ела, говорила с призраком и моталась по полям.

Полно, а был ли он на самом деле? Не привиделось ли? Может, это у нее нервное расстройство? Сбежала из больницы…

Дверь открыл Максим и обнял ее.

- Отпустили домой, – соврала Марина.

Он ничего не ответил и отстранился. Марина шагнула в комнату  и оторопела.

За столом, перед чашкой чая и бокалами с коньяком, сидел Вольский с Вовкой на руках.

- Пришла? Зачем из больницы сбежала?

Марина оперлась о стену. Какая идиллия! Вся семья в сборе, не было только ее, Марины. Свекровь напротив него, с интересом рассматривает. Вовка завороженно заглядывает ему в рот. Да что здесь такое?

- Я был у Тамары, – ответил он на ее немой вопрос. – Ты действительно моя дочь.

У Тамары… Да что тут ехать – два-три часа на его иномарке! Это автобусом гораздо дольше. Вполне мог успеть. Значит, он сразу же махнул в Лесное? Н-да, быстро реагирует… Вот мать-то удивилась, наверное!

- Значит, я не ошиблась? Вот досада! А я-то надеялась! – усмехнулась Марина.

- Давай все отложим, – неожиданно ласково сказал Вольский. – До точного установления диагноза. Завтра ты пойдешь и сдашь этот анализ, а потом будем думать, что делать дальше…

- А маме будет больно? – поинтересовался Вовка.

- Больно? – Вольский на минуту задумался. – Нет, не должно быть очень больно. Но неприятно – будет. Уколы ведь неприятно делать?

- Ой! – испугался Вовка и сочувственно покосился на Марину.

- Значит, решили. Максим, я вас прошу, проследите, чтобы она это сделала. А мне сегодня нужно ехать. Так что меня не будет, можешь смело идти в больницу.

- Хорошо, Аскольд Станиславович, она у меня все сделает, – улыбнулся Максим.

- А потом сделаем вот что: каков бы ни был диагноз – ты едешь в Киев ко мне в клинику. Даже если благоприятный – все равно лечение нужно назначить, а это лучше сделать у нас… Да не дуйся ты! – рассмеялся он. – Приедешь ко мне, с сестрами познакомлю!

- С сестрами? – переспросила Марина.

Он, ободренный, что она ответила, весело сказал:

- У меня две дочери – Лина, ей двадцать четыре, и Реджина, шестнадцать лет. А внук у меня пока только один! Правда, Вовка?

Он поднялся с ребенком на руках. Вовка счастливо улыбался: у него никогда до этого не было деда. Маринин отчим не шел ни в какое сравнение с этим высоким и могучим человеком с такой красивой русой седеющей бородой!

- А ваша жена? – уронила Марина. – Не думаю, чтобы она очень обрадовалась новым родственникам!

- У меня в доме женщины не командуют! – рассмеялся Вольский.

- Не могу поверить! – развела руками свекровь. – Чудеса!

- Потом переедете в столицу, ведь Максим собирается? – улыбнулся Вольский. – Я помогу с квартирой. Мои дочери должны быть рядом со мной.

- Давно ли? – проворчала Марина.

Он поставил Вовку на пол и подошел к ней. Она затравленно подняла на него глаза, еще не сдаваясь.

- Мне было тогда семнадцать лет, – сказал он, глядя Марине в глаза. – А твоей матери – шестнадцать… Это тебе о чем-то говорит? Не суди так категорично. В жизни случаются разные вещи… Но я не жалею – вон какую красавицу смастерили!

Марина брезгливо поморщилась.

Он отошел, сел за стол.

- Вот моя визитка, здесь адрес и телефоны. Адрес клиники я напишу с другой стороны.

Свекровь подала ему ручку, и он начал писать. Потом достал мобильный телефон и протянул Марине.

- Вот это – наша связь. Я тебе буду звонить. Как только все бумаги будут готовы – садись на поезд и езжай ко мне. Что бы ни случилось! Ты поняла?