«Круиз по Стиксу», роман

- Я и здесь смогу лечиться…

- Сможешь. Но у меня – будет лучше. Ты теперь профессорская дочка, не забывай. Вот тебе деньги на дорогу. Приедешь – еще дам.

Марина, как во сне, смотрела, как он кладет на край стола телефон и несколько бумажек.

- До встречи, – он подошел к ней и внимательно посмотрел в ее лицо.

Ей показалось, что он хочет нагнуться поцеловать ее, но он не сделал этого.

- Не провожай. Моя машина за углом. Я позвоню через три дня.

Он вышел.

В комнате повисла тишина. Свекровь взяла Вовку за руку и вывела из комнаты, понимая, что они хотят остаться одни.

Максим подошел к Марине и обнял ее.

- Не переживай. Если не хочешь ехать к нему – не надо. Я на него не рассчитываю.

Марина уткнулась мужу в плечо.

- Где ты была? Мы так перепугались!

- В поле ходила. Я была потрясена еще больше, чем он.

- Я думаю! – отозвался Максим. – А отчего домой не пришла?

Марина пожала плечами. Как объяснить ему то отвращение к жизни, к себе, к этому уверенному незнакомому человеку?..

- Ты свободна. Конечно, хорошо, если он нам поможет снять квартиру в Киеве, но если не хочешь быть зависимой от него – не надо. Сами справимся. Я через две недели снова еду, займусь и поиском жилья, и оформлением. Мне определенно обещали. Неплохо, если и ты там будешь…

 

Вольский оказался прав – это было не слишком больно. И не так уж долго мучили Марину. Сказали прийти за ответом через несколько дней.

Она пришла в назначенное время. Максим небрежно сказал, что все, разумеется, будет хорошо, и пошел на работу. Он вообще не высказывал признаков озабоченности, и это передалось Марине. Да в самом деле! Дрожать, что ли?!

Но она дрожала, презирая себя, когда подходила к клинике.

Очередь перед кабинетом выглядела так буднично, что она вдруг успокоилась. Ей так не хотелось переступать этот порог! Вполне устраивало, что нужно подождать…

Но вот женщина, что была перед ней, вышла, и Марине пришлось войти.

- Не волнуйтесь, – улыбнулся Алексей Павлович.

«Я и не волнуюсь», – хотелось ответить Марине, но она промолчала.

- Анализ для вас благоприятный, – сказал он, протягивая Марине бумаги. – Тут много написано, но вы не пугайтесь: главное в том, что пока никакая операция не нужна, будете принимать лекарства и наблюдаться. Лечение длительное, это правда, но вы к этому привыкнете. Возможно, узел исчезнет. Нам главное, чтобы он больше не увеличивался.

Марина вышла на улицу. Странно, она ничего не чувствовала! Вот и хорошо, – подумалось ей, все закончено.

Она думала, что будет прыгать и петь, но ничего этого не было. Как будто так и надо. Как будто не было этих сумасшедших месяцев, этой чехарды мыслей!.. Она теперь даже не понимала, как могла вообразить такое!

Как странно устроен человек! Как быстро он адаптируется к счастью!

Цвели каштаны. Марина сорвала гроздь и прижала к лицу.

Значит, Харон покатал-покатал ее и привез назад! А противоположный берег, мрачный и пугающий, остался там, вдалеке. А ведь почти причаливали!..

В сумочке зазвонил телефон. Она только сейчас вспомнила о нем.

- Я уже все знаю, – раздался голос Вольского, едва она поднесла телефон к уху. – Алеша мне только что звонил. Ты готова ехать?

- А зачем? Глотать пилюли я и здесь могу, – отозвалась Марина.

- Ты не понимаешь! Лечение должно быть комплексным. Если образовалась эта гадость в тебе, значит, страдает иммунитет. Лечить нужно весь организм! Обследуем тебя, подлечим и отправим назад… если твой муж еще не устроится тут на работу.

 

Максим поставил на скамейку ее сумку-баул.

- Прибывает твой поезд. Утром будешь на месте.

- Мне что-то не хочется ехать, Макс, – пожаловалась Марина.

- Мне твое здоровье дороже всех твоих вывертов, – ответил он. – Хочет папочка помочь – пусть помогает, ты этим не была избалованна. А надоест – сядешь на поезд и приедешь. Вот и все дела.

- Надо ли?

- Давай-давай! Киев посмотришь. Мы тут с Вовкой сами побудем, как двое взрослых мужчин. Нужна ты нам! На рыбалку поедем…

Она помахала ему из окна.

Поезд!.. Путешествие! Как давно этого не было!

Она взяла у проводницы постель, застелила свою полку, предвкушая сон под стук колес.

В сумочке пискнул мобильник.

- Маринка, планы меняются! – послышался  смущенный голос. – Я тебя встретить не смогу. Езжай с вокзала прямо в клинику, на приемном покое тебя ждут. Оформляй документы, а я приеду позже.

 

Толстая девочка напротив ела банан. Марина отвернулась: это самозабвенное съедение было неприятно, словно она присутствовала при чем-то постыдном. В пакете была целая связка, и девочка доставала их один за другим.

Марина легла и закрыла глаза, отгородившись веками от всего мира… Бананы – это так, лакомство. Баловство, а не еда. Она никогда не могла себе позволить такого упоенного поедания…

Опять менталитет голос подал! Недоступное – неприемлемо. Нежелаемо. Ах, нет, может, и желаемо, но это желание всегда подавляется. Из самосохранения. Чтобы не страдать. Не можешь получить луну с неба – не смей о ней мечтать! Иначе жизнь превратится в череду неисполненных желаний… Хотя что такого неисполненного в паре бананов? Просто Марине никогда не приходило в голову покупать их, когда рядом – яблоки. А бананы и ананасы – так, от лукавого… Одно слово – менталитет!

А вот у Лины и Реджины – так, кажется, зовут ее сестер? – менталитет другой! Выросли в других условиях, и это отгораживало их от Марины больше разницы в возрасте… какие они?

Она вдруг поняла, почему поехала. Из любопытства. А может, это несбывшаяся мечта маленькой девочки о шумной большой семье?

А иначе что она делает в этом поезде?