«Сколько вас, дерзких, пытливых и юных...»

Мадонна ранней осени

Шла в заупокое тополином,

В перезвоне башенном вечернем

И следила за трубящим клином

Ангелов, летящих к морю Чермну.

Отчего-то думала о древе,

Лодке, позабытой у причала...

И упало сердце, и во чреве

Темном заблудившись, постучало.

Это Бог подумал о спасенье

Мира, что вымаливал в запале

Те края, где с ангелов осенних

Крылья перламутровые пали...

Но мелка исполненная мера,

Высящася – в зори – каланчою,

Где слепорожденная Венера

Белы руки греет над свечою.

Не каменье, взвешенное блудом,

Но мечта язвяща, моровая...

Бог сподобил беззаконным чудом:

Ангел отошел – а я живая.

Будут звать отныне благодатной.

Как печать на сердце – или пробу:

Серафим вернется невозвратный,

Только – к развороченному гробу.