«Двойник неизвестного контрабандиста», роман

– Я посмотрю дело и сам доложу. – Гречанюк расписался в копии препроводительной, вернул ее следователю и продолжил: – Не представляю, как отреагирует Владимиров, когда прочитает... Здесь в столице двадцать раз на холодное подуют, пока осмелятся затронуть депутата, министра или еще кого. А вы там в областях будто не знаете, в какой стране живете. В Виннице наезжают на людей, которые вась-вась с генеральным прокурором, в Черновцах возбуждают дело и начинают выворачивать руки председателю областной администрации – а у него тоже свои люди в Киеве.

– В Черновцах дело против... председателя областной администрации? – недоверчиво переспросил Гальчевский.

– Ну, возбудили-то по факту незаконной приватизации незавершенного строительства, но ведь все концы сходятся к губернатору. Только вам это зачем? – Гречанюк вовремя оборвал фразу, чтобы не сказать лишнего. – Езжайте лучше домой. А то попадетесь Владимирову – разорвет!..

===

Выставка в историко-культурном заповеднике «София Киевская», куда советовал зайти профессор Зозуля, начинала работу часом позже, но удостоверение следователя прокуратуры подействовало магически, и Алексею разрешили посмотреть экспозицию. Афиша у входа уведомляла, что коллекция древностей принадлежит семьям двух известных донецких бизнесменов.

Выставка поражала размерами: археологические собрания Винницкого и Николаевского краеведческих музеев выглядели несравненно скромнее. Гальчевский обошел зал, посвященный Триполью, и на выходе встретил невысокого молодого человека с цепким, настороженным взглядом:

– Я директор.

– Очень приятно.

– Если вас интересует что-либо конкретное, могу провести и показать.

– Да нет, просто знакомый посоветовал: будешь в Киеве, зайди посмотри.

После слов Алексея еле уловимое напряжение начало спадать, и он спросил:

– И это все – частная коллекция?

– Да, но это далеко не все, – под рыжеватой щеточкой усиков заиграла ироничная усмешка, – мы можем выставить еще столько же.

Директор сопровождал гостя по первому этажу – здесь экспонировались самые древние, преимущественно каменные и керамические находки, – сам пригласил на второй, где разместили изделия из благородных металлов, и за короткими комментариями проступала неподдельная гордость: в этом богатстве он полновластно хозяйничал. Потом провел посетителя обратно к входной двери, перед которой нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая открытия, группка экскурсантов.

– А вот если между нами и не для протокола: сколько все это может стоить? – интерес Алексея явно выходил за границы допустимого, но он не сдержал себя.

– Вот этого не знаю. Мы ведь не торгуем, – директор заулыбался. Но, похоже, чувствовал доверие к гостю, потому что напротив трипольского зала замедлил шаг. – Вот такая модель храма дороже всего – за нее на черном рынке просят десять тысяч долларов. Статуэтки – одна, две, три тысячи. Может быть и больше, все зависит от размера и мастерства исполнения.

Он расправил надорванный с краешка и загнутый уголок афиши, пригладил ладонью:

– Когда-нибудь этим людям памятники поставят. Если бы не они, половина этих ценностей была бы уже продана за границу, в лучшем случае порасползалась бы по всей стране. А так – пожалуйста, приходите, смотрите. Бесплатно!

===

«Донеччане вбухали туда не один миллион», – пока машина, застрявшая в автомобильной пробке, метр за метром продвигалась к спасительному светофору, Алексей в ином ракурсе оценивал увиденное. Коллекция отражала истинные масштабы черного рынка, с которого пополнялась. С одной стороны, закупка предметов археологии у кладоискателей стимулировала их и дальше грабить древние поселения, разрывать курганы. А с другой – грабители все равно бы их раскапывали, только продавали бы кому-то другому. Такой уж в стране моральный климат: хватать все, что приносит деньги. Может, и вправду в будущем им воздвигнут памятники? Ибо тем, кто считает лучшим занятием скупать недвижимость где-нибудь на Кипре или в Подмосковье, точно не воздвигнут.