«Маленькие сказки про белую ворону по имени Клава»

Они пили чай, выбирая из супницы то, что казалось сейчас самым вкусным, и Тура постепенно оттаивал от печали, начинал улыбаться. Клава гладила его по голове и тоже улыбалась, и они болтали весело о больших и важных вещах и о всякой ерунде.

Хорошо было у Клавы.

Но однажды и она затосковала. Дело в том, что она поссорилась с одним очень-очень любимым другом, может быть, даже немножко более любимым, чем Тура и Соломон, и он сказал, что больше никогда не будет дружить с ней и даже разговаривать. Бедная ворона Клава очень мучилась, ведь ничего нет страшнее на свете, чем терять друзей. Каким был этот друг, мы не станем рассказывать – ведь если кто-то принял решение уйти навсегда из сказки, то никто не вправе его задерживать.

― Клава, – звал ее на рассвете Соломон, – пора вставать и пить твой любимый какао. Уже солнышко поднимается.

― Прости, Соломончик, я хочу еще немножечко полежать и спокойно погрустить, – отвечала Клава и смотрела в пустоту огромными синими глазами, почти не мигая.

― Клава, мне очень грустно оттого, что тебе грустно, – говорил ей Тура и обнимал ее большой мягкой плюшевой лапой, надеясь, что ей станет легче.

Но Клава только вздыхала.

Так прошла неделя, а может быть, даже месяц, и однажды Клава собралась с силами и решила, что для нее будет полезно сделать генеральную уборку. Она взялась за это дело со всей ответственностью – так, что даже решила разобрать в шкафу коробку с носками. Оказалось, что там было много носков без пары – ведь известно, что иногда стиральная машинка любит забирать один носок как плату за свою работу. А так как Клава любила все яркое, то все носки у нее были разные – полосатые, в цветочек, с сердечками, с бантиками или просто очень-очень цветные.

― Что же делать с носками, которые остались одинокими? – подумала Клава, – Не выкидывать же?

И тогда она сложила зеленый – с красным, полосатый – с носком в горошек, тот, что был с сердечками – с другим полосатым, а оранжевый – с голубым и так далее.  И надела на одну ногу розовый, а на другую – радужный, устроилась на подоконнике с кружкой какао и принялась любоваться  своими разноцветными носками и всем окружающим миром.

― Знаешь, Соломон, – сказала Клава. – Я думаю, не имеет никакого смысла носить одинаковые носки, ведь когда носки разные, радуешься просто от того, что смотришь на свои ноги. А тем более не имеет смысла выбрасывать носок, если его друг потерялся.

― Ты права, – повеселел цветок, ведь он тоже страдал, когда Клава грустила. И Тура заулыбался и решил, что теперь он тоже будет носить только разные носки, и чем ярче – тем лучше.

― А еще я подумала, – добавила Клава, – что я все равно буду любить и ждать своего друга, но только уже без тоски, а светло, легко. Может, ему когда-нибудь захочется вернуться в нашу сказку? А у меня тут чай, и тепло, и плюшки, и еще что-нибудь найдем хорошего. Настоящая дружба все равно навсегда остается с тобой.

Море

Белая ворона по имени Клава, которая жила в уютной солнечной квартирке на берегу моря в огромной, чудесной, северной стране, больше всего на свете любила все красивое. Поэтому на стенах у нее было много картин, и по утрам она обожала наблюдать за тем, как наступает новый день.

Когда дом уже просыпался, и можно было шуметь, Клава включала на старом патефоне пластинку и танцевала. Иногда это была громкая и быстрая музыка, иногда – медленная, тягучая, но с внутренним трепетом. Может быть, со стороны это могло показаться смешным – ворона, танцующая танго или вальс в одиночестве, – но в душе у Клавы все пело, а значит, на самом деле это было очень красиво и хорошо.

Случалось, что Клава совершала и пробежку по утрам. Честно говоря, она была немножко ленивой до занятий спортом, но в чем она была молодец, так это в том, чтобы заставлять себя делать правильные вещи, даже если не очень-то и хотелось.  Она натягивала голубой спортивный костюмчик, брала в охапку Соломона и Туру и трусцой бежала к морю.

Там они бегали туда-сюда по набережной (вернее, Клава бегала, а ее друзья сидели на парапете), делали зарядку (Клава делала, друзья подбадривали) и если было тепло, прогуливались босиком по самой кромке воды.