«ООО, или клуб любителей жизни и искусства», роман

— Слышу-слышу, понял, — шепчет Ленчик, поглаживая себя по животу.  

Этот сигнал он уже никогда ни с чем не спутает и не пропустит. Он нисколько не раздражает и не лишает его удовольствия от уже вкушенных напитков. Наоборот, даже в какой-то степени продлевает блаженство, умиротворяет. После сигнала попридержанный где-то внутри градус с новой силой выбрасывается в кровь и растекается медленно горячим приятным теплом.            

С женитьбой Ленчику повезло. Как раз в то время, когда тетка устроила охоту на фарцовщиков, он и познакомился со своей будущей женой — у одной из своих однокурсниц, к которой как-то зашел поужинать. Сначала он не придал значения этому знакомству и даже, как ему казалось, забыл о той встрече. Но не тут-то было. Вследствие случайных разговоров с однокурсниками он периодически проходился пунктиром по архиву памяти, вспоминая отдельные части разбросанного в сознании образа. А ровно через год этот образ вдруг сам собрался и, материализовавшись, предстал пред ним вплотную в виде цельного, мягкого и волнующего женского тела. Они столкнулись лицом к лицу в трамвае. Хотя нет, не лицом, лица их отстояли друг от друга на расстоянии ее пышной и в то же время крепкой груди. Трамвай был переполнен. Смотреть в глаза было страшно, а тела уже познавали друг друга. И этот процесс невозможно было остановить.

Он так взволновался, что механически попытался отодвинуть ее, но руки, предательски цепляясь за формы, будто специально притягивали ее обратно:

— Извини, я не хотел, — пролепетал Ленчик пересохшими губами.

— Хотел, — эхом ответила она.

Судьба решила все вместо них, выдав тут же обоснование их совместного  будущего, подкрепленное невесомыми чувственными аргументами, вполне достаточными для гипотетического счастья.    

Судьба сыграла свою роль — организовала встречу. А свадьбу пришлось организовывать уже тетке…

Красивая, неглупая, податливая, мягкая,  маленькая, кругленькая, причем с детства. Лидочка. Иначе он ее и не называл. Лидочка обожала готовить, а Ленчик есть. Ел он много, но на его внешности это не отражалось. Организм, возможно, еще с рождения отрегулировал скорость расщепления жиров и углеводов, и уменьшать ее не собирался.

Нет, чтоб жене достался такой метаболизм. Но от избытка тела она не страдала. Диетами не интересовалась. Избыток души дарила Ленчику, сослуживцам, соседям, да многим перепадало. Характер — золото.

Работала в доме творчества, распределившись туда после окончания  культпросветучилища, руководила детским кружком декоративно-прикладного искусства: плетение макраме, поделки из бисера и не только. Да так ловко у нее все получалось, что почти весь антураж в квартире был делом ее рук. И это было логично. Не украшать же квартиру Ленчикиными шаржами. Такое искусство не всякому понятно. Некоторые вообще часто принимают усмешку за насмешку, не вдаваясь в нюансы. А Лидочка стремилась к полной гармонии. Умела многое, успевала все. Мужа любила. А главное, понимала и помогала в его работе. Никогда не обижалась. Он ее обожал. В этом, наверное, и состоял секрет успеха их пятнадцатилетней совместной жизни.

Все сотрудники, и ее, и его, своей зависти никогда не скрывали, рассыпая периодически, как семечки, сомнительные комплименты. Пока, наконец, не сглазили.

А случилось вот что. Детей у Ленчика с Лидочкой за долгие годы так и не получилось, хотя очень хотели, старались, как могли.
Долгое время ее материнский инстинкт удовлетворялся заботой о муже. Но тело протестовало. Все анализы подтверждали его готовность к плодоношению.

Да она и сама чувствовала, что пора. Что это ее последняя пора. Уверена была, что изъян не в ее теле таится.