«Венера Урбинская», повесть

– Поверьте, вам нечего меня опасаться! – обращаюсь к пустоте. – Мы просто должны обсудить, что делать дальше.

– Ничего я вам не должна.

Кажется, что голос звучит над самым ухом, хотя нас разделяет не меньше пяти метров открытого пространства. Итак, убийца оказался женщиной, что еще больше все усложняет. Объясняю, что у нас просто нет выбора. Мы либо вместе выберемся отсюда, уничтожив за собой следы, либо вместе загремим на приличный срок.

– Вам-то что грозит?

Вероятно, она принимает меня за сторожа или случайного прохожего. Приходится сознаться, что я собирался ограбить этот дом – утащить картину. И поскольку попасть в руки правосудия мне хочется не больше, чем ей, наша общая задача – обставить дело так, чтобы остаться вне подозрений. Вряд ли я смог ее убедить, но и спорить со мной она не стала. И хотя из-за машины все-таки вышла, глаза мои, еще не привыкшие к темноте, различили лишь силуэт женщины. Эта бабища, способная запросто унести на плече мужика, оказалась на удивление щуплой, что, возможно, тоже было обманом, но уже оптическим. Подойдя ближе, она начала чихать, что казалось несколько странным. Спустя секунду я понял, в чем заключалась моя ошибка. Сквозь чихание, насквозь фальшивое и искусственное, пробились еле слышные чужеродные звуки, но я не сразу догадался, что слышу шлепанье мокрой обуви по асфальту и тяжелое дыхание. Такого рода нерасторопность обходится дорого. Небо неожиданно прорвалось, словно треснуло, и бесчисленные звезды осыпались на мою голову, наполняя ее холодным сиянием…

К тому времени, когда я очнулся, большая их часть успела вернуться на небесный свод, но некоторые так и остались плясать перед глазами. Голова настолько отяжелела, что не хватало сил ее приподнять. Даже веки удалось разлепить с большим трудом. Светало. Оставаться на месте означало нажить большие неприятности, поэтому пришлось напрячь волю и подняться. Пошатываясь, я побрел в направлении бассейна. Человек в черном костюме, вновь занявший привычное место на дне, смотрел на меня с прежним интересом, переставшим быть взаимным. Заглянув на всякий случай в дом, я убедился, что все предметы находятся на своих местах, в том числе и картина. Трогать ее по-прежнему не имело смысла, оставалось только незаметно исчезнуть. В этот раз Фортуна ко мне благоволила: выбраться со двора и добрести до машины, оставленной в километре от злополучного дома, удалось без помех. Обратная дорога стала сущим наказанием, но завершилась без происшествий, а до̀ма, приняв таблетку анальгетика, я даже сумел утишить головную боль. Настолько, что попробовал осмыслить положение, в котором оказался. Как работает наше следствие, известно: в отсутствие свидетельских показаний полиция вряд ли выйдет на меня по горячим следам. А с каждым последующим днем шансов у нее будет все меньше и меньше, так что можно не впадать в панику. По-настоящему раздражало лишь то, что я умудрился облажаться в деле, казавшемся поначалу едва ли не рутинным. Хорошо еще, что жив остался, – запросто могли и убить, пара явно непрофессиональная. Из дома ничего не вынесли, значит, причина убийства была личной. Ревность, что же еще? Сколько все-таки неприятностей из-за женщин! К счастью, еще в студенческие годы у меня выработался иммунитет к их очарованию, что существенно упрощает жизнь. Или даже сохраняет ее, если вспомнить о счастливчике, коротавшем время на дне бассейна, владелец которого уже месяц находится во Франции. В его отсутствие задуманная мной экспроприация должна была стать легкой прогулкой, но что ни говори, а в реальной жизни всегда найдется место сюрпризу! Дотронувшись до головы, я поморщился от боли и, твердо решив вычеркнуть ночное происшествие из памяти, отправился спать. А весь следующий день просматривал новостные порталы, но зря – труп в бассейне никто пока не обнаружил.