«Венера Урбинская», повесть

 – Доставили нам этого парня, – сообщил следователь. – Раскололся сразу, улики-то неопровержимые. Так что дает признательные показания, знает, мерзавец, что другого выхода нет.

– Поздравляю, – сухо сказал я, – но его судьба меня мало интересует.

– Понимаю, – поспешил заверить следователь, пытливо глядя мне в глаза. – Но вот что странно. Он утверждает, что вы присутствовали на месте убийства адвоката.

– Присутствовал, – легко согласился я, – но уже после убийства.

– Еще подследственный сообщил, что вы собирались ограбить дом, в котором адвокат назначил свидание Лизе. Это правда?

– Да, правда. Хотел утянуть одну из картин, кстати говоря, уже украденную. Это что-то меняет?

– Как что? – ошеломленно ответил следователь. – Но ведь кража – это преступление.

– Кража? Разве в доме что-то пропало? – с упреком спросил я.

– И все-таки вы собирались украсть! – произнес он назидательно.

– Да, собирался. А потом раскаялся и решил жить честно. Какой за это полагается срок? – не моргнув глазом, ответил я.

Будучи человеком умным, следователь согласился, что намерение преступлением не является. Но поскольку он все равно здесь, то хотел бы осмотреть дом. А вдруг я не удержался и, несмотря на муки совести, обзавелся каким-нибудь другим шедевром. Если нужно, он может даже за ордером быстренько смотаться.

– Да осматривайте, ради бога! – буркнул я. – Какие у меня могут быть от вас секреты!

Думаю, он догадался, что поиск будет безнадежным, но, как человек дотошный, отказаться от рутинной работы не решился. Минут десять мы слонялись по комнатам, потом спустились в подвал. Увидев развешанные на стенах паспорту с репродукциями известных пейзажей, которыми я заменил возвращенные голландцам холсты, следователь хмыкнул, но ничего не сказал. Удивительно, но настроение его сразу переменилось.

– Завтра на допросе так все и расскажете. Вижу, вас учить не надо, – прощаясь, удовлетворенно сказал он.

И уже за порогом сообщил любопытный, с его точки зрения, факт. Оказывается, в ходе следственных мероприятий выяснилось, что Лиза была, как две капли воды, похожа на знаменитую Венеру Тициана.

– На Венеру Урбинскую, – уточнил я. – Если б не это, все было бы по-другому.

Проявив такт, следователь расспрашивать подробнее не стал. Но я бы ничего и не рассказал, потому что это касалось только нас двоих – меня и Лизы, а в нашу с ней отдельную вселенную посторонним вход воспрещен.

В этой вселенной она жива, любима и счастлива.