«Олька»

Меломанка

У Ольки есть старшая сестра. У сестры есть своя комната, а у Ольки нет,  она живёт в общей, у них такая комната называется залом. По телевизору Оля слышала фразу «Колонный зал Советов». У них в доме никаких колонн не было, зато советов хоть отбавляй. По большей части советы давали Оле, и предполагалось, что она должна им следовать. Но Оля следовала только за своим сердцем, а оно было ещё тот путеводитель!

Вернёмся в дом и заглянем в келью сестры. Комната у Инны – просто мечта поэта. А Оля – начинающий поэт. Она начиталась стихов из записной книжки сестры – естественно, без спроса. И решила, что тоже будет писать стихи.

А что? Ничего сложного, берёшь слова, находишь рифму – и готово.

 

Мы сидели на качели

И качались еле-еле,

А потом как полетели –

Чуть с качелей не слетели.

 

– По-моему, хорошо! –  сказала сама себе Олька, явно довольная рифмовкой.

И, встав в позу памятника, на некоторое время торжественно застыла, а потом решила продолжить:

– Про любовь писать буду.

 

Я клянусь тебя любить вечно

Не веди себя беспечно,

Не смотри на моих подруг:

Я ревную тебя, мой друг.

 

Закончив четверостишие, она ударилась в воспоминания. Вот Сашка, писал записки, что любит, а сам ходит за этой Маринкой, Лиле улыбается, в общем, разбил девичье сердце.

 

– О! Так это же строка стихотворения!

 

Разбил девичье сердце,

Сказал: «Люблю»…

– А сам?

А сам с другой в кино идёт…

Тут она поставила многоточие и объявила:

– Белый стих!

И приняла решение, что достаточно побыла поэтом, и пора стать меломаном.

У сестры в комнате стоял новенький проигрыватель и солидная стопка пластинок. Оля нажала на кнопку, засветился экран. Она открыла крышку, вынула из конверта пластинку и, совместив отверстие на пластинке со штырьком проигрывателя, довольно вздохнула и громко сообщила:

– Молодец! Справилась!

И продолжила – приподняв лапку с иголкой, опустила её на пластинку.

Зазвучала музыка:  «Самоцветы», «Листья жёлтые» – и Оля закружилась, а потом решила попрыгать. Прыжки проигрыватель не одобрил, иголка перестала скользить и соскочила.

– Смена пластинки, – опять довольно громко объявила она окружающему пространству и принялась перебирать, что бы послушать. О! ВИА «Верасы» – и, подвывая солисту «Белый снег, белый снег…», продолжила осматривать коллекцию винила. Но, заметив на тумбочке лак для ногтей, решила, что ей срочно необходим маникюр. Поставив бутылку на пластинку, которая звучала первой, Олька принялась водить кисточкой по ноготкам, один, другой, следующий, вот и до мизинчика добралась…

– Ой!

Бутылочка опрокинулась, лак капнул на пластинку.

– Во растяпа! – выругала себя Олька.  – Что делать? Что делать? А! Ацетон! –  и побежала за ватой и жидкостью.

Стерев лак, обнаружила, что на том месте образовалось гладенькое пятнышко без полосок.

– О-ёй, о-ёй! – Приняв решение, взяла побольше ваты и стёрла

 всё. Получилась очень гладенькая поверхность.

– Проверим!

Оля поставила пластинку и вздохнула, ожидая чуда.

– Бжжжжжжжжжжжжжж.

Игла промчалась по пластинке от начала в конец за одно мгновение. Олька не сдавалась и попробовала ещё раз. Музыка стёрлась, остался бжик.

Сердце заколотилось сильнее. У попы появилось странное предчувствие наказания.

Папа это называл витамином РЭ. Прописывал ремень за всякие выходки, но пилюли не давал, просто пугал. А вот Инна по шее  даст, это точно, и мама припечатает пятернёй. Оля решила спрятать пластинку. Нет пластинки – нет проблемы.

– А что? Пластинок полно, она что – считать будет?!

Хотя, там  «Синий, синий иней»,  заметит, начнет искать. Но потом Оля отогнала от себя тревогу и, выбросив кусочки ваты в ведро, на цыпочках вернулась в комнату – осмотрелась, принюхалась, вроде бы не пахнет. И тут в поле зрения попал косметический набор, и Олька сразу поняла, что ей не достаёт красоты. Тени, румяна, помада!!! 

Звук ключей. Кто-то открывал входную дверь.

Олька выскочила из комнаты и уселась за стол в своём «колонном зале», изображая прилежную ученицу.

Инна зашла в квартиру, заглянула в комнату и вместо привета спросила:

– Ты где косметику взяла?

–  Я не брала, – соврала Олька

– Ага, как же… Ты в зеркало посмотри на себя,  матрёшка!

И ушла к себе.  Олька направилась к зеркалу, но не успела дойти до трюмо, как услышала вопль:

– Опять у меня лазила! Мне что – на ключ комнату запирать? Почему ацетоном воняет?

Олька тихо, себе под нос прошептала:

– Не нужно говорить «воняет», красивее звучит «невкусно пахнет».

– Что ты там бубнишь? – и, оглядевшись повнимательнее, Инна увидела на шкафу уголок конверта пластинки.

– Так, что пластинка на шкафу делает?

– Не знаю. Это не я!

– Домовой?!

Оля решила спрятаться за тетрадками.

– Ин, не мешай мне, я уроки делаю.

– Я тебя сейчас сделаю, ты у меня сейчас научишься!

Тут Олька сообразила, что пахнет жареным, и попыталась смыться. Мама пришла вовремя. Увидев заплаканную Ольку,  довольно резко обратилась к старшей дочери:

– Ты зачем её дубасишь, дылда, она еще маленькая!

– Маленькая, да? Краситься моей косметикой – так она большая! Полюбуйся, что твоя «маленькая» натворила, – и показала маме злополучную пластинку.

Когда пришёл папа, застал плачущее царство: две царевны-несмеяны и печальную царицу.

– Сезон дождей?

– Хуже, ураган по имени Олька.

И мама выплеснула папе историю о пластинке.

– Повеселилась ты, дочь, однако, – неодобрительно покачав головой, сказал отец и пошёл на кухню жарить картошку.

Оля решила, что с неё  на сегодня страданий хватит, и пошла помогать отцу, тем более что жареная картошка по папиному рецепту – это очень вкусно.

– А «Синий иней» и «Листья жёлтые» купим, это ж не антиквариат какой-то, правда, пап?

– И то верно, но ты же знаешь, я жуть как не люблю, когда портят вещи.

Не успели они дожарить картошку, как услышали мамин крик.

– Олька, а ну иди сюда!

Олька виновато поплелась на зов.

У мамы в руках были новые босоножки, каблуки которых, откинувшись назад, вяло болтались.

– Не, ну посмотри, посмотри, что натворила. Ты зачем их обувала? Супинаторы сломала!

Папа пришёл на помощь неудачливой моднице:

– Дорогая, не антиквариат же, купим новые босоножки, успокойся!

– Как же, купим! Где мы их купим? Я эти с таким трудом достала… Ты же знаешь,  маленький размер найти сложно, к тому же они итальянские.

– Значит, починим, я знаю отличную сапожную мастерскую, завтра же отнесу.

Папа забрал у мамы босоножки и сложил их в кулёк. Строго посмотрел на Ольгу и добавил:

– А на выходные в кино не идём, будем экономить деньги на ремонт босоножек.

– И конфеты не покупаем, на пластинку будем копить, – добавила горечи сестра, зная, какая Олька сластёна.

– Вы ещё Новый год отмените, – огрызнулась Олька.

– Будешь так себя вести, никакой ёлки не будет.

– Так она и так у нас никакая, пластмассовая.

– Мне кажется, что витамин РЭ тебе таки необходим.

– Спасибо. Я уже здорова, – и почему-то выдала строки:

– Бескиношная диета – это вредно для поэта.

Папа сдержал улыбку и, изображая строгий вид, спросил:

– А оставлять сестру без пластинки, маму без босоножек полезно поэтическому дарованию?

Олька вздохнула и ушла в зал, унося советы, запреты и конфеты, которые успела насыпать в карман. Ещё она успела заметить на шкафу фильмоскоп и точно знала, что завтра она отдастся просмотру диафильмов, и оставшийся вечер размышляла, как взобраться на шкаф.