«Двойник неизвестного контрабандиста», роман

– Не в таких масштабах, но было. Даже новогодний подарок. Знаешь запущенный сад напротив химкомбината? Возле трамвайной линии? Так вот, тридцатого декабря один мужичок вышел туда почистить снегом ковер и наткнулся на мешок с изрубленным трупом. На следующий день находят другие фрагменты трупа на Старом Городе: мальчишки увидели, что в карьере кирпичного завода собаки таскают какое-то мясо, присмотрелись – а то пол человеческой ноги. Представляешь, какой у нас был Новый год? Работаем неделю, вторую – никаких следов, даже не можем найти, кого убили. Поначалу считали, что приезжего. А через полтора месяца в милицию приходит женщина и пишет заявление, что пропал муж. Все внимание на нее, потому что живет около кирпичного. Проверяем: он! Когда осмотрели квартиру, так там вся ванная комната была забрызгана кровью, хоть и замытой. Жена сама убила его во время семейной ссоры, потом перепугалась, изрубила на куски и повыбрасывала в разных местах Винницы, а голову утопила в Буге. Обычная бытовуха, ничего интересного. А в связи с Петренко мне припоминается другое дело – мадам Труфанко.

– Мадам?

– Это я так ее назвал. Вылитая мадам! Манеры, гонор – все. Кандидат экономических наук – не подступишься иначе, чем на полусогнутых. «Как вы посмели меня вызвать в прокуратуру, я уважаемый человек!» А на самом деле... Послушай, что прокручивает эта мадам. Еще обучаясь в аспирантуре, заключила фиктивный брак, причем фиктивный в квадрате, потому что расписалась с человеком, которого нет в природе. Ее мать работала начальником военно-учетного стола в сельськом совете в Молдавии и исхитрилась сделать левый паспорт на несуществующего человека по фамилии Демьянов – все данные вымышлены. Потом в том же сельсовете «выдает замуж» дочь за этого Демьянова.

– Зачем?

– Не спеши. Это только зачин, сказка впереди. За несколько месяцев до защиты диссертации мадам Труфанко ложится на пару недель в гинекологическое отделение больницы, где работает медсестрой ее тетя. А когда выписывается, тетя исподтишка делает левую медицинскую справку, будто бы она родила девочку, а мать выписывает свидетельство о рождении ребенка. После окончания аспирантуры наша мадам приезжает в Винницу, становится на квартирный учет и как кандидат экономических наук получает на семью трехкомнатную квартиру, хотя в действительности она была одна. Затем путает следы, совершает несколько квартирных обменов. И точку в афере она ставит тоже элегантно: обращается в суд с заявлением о расторжении брака, и судья их разводит, причем без участия мужа. Согласно материалам гражданского дела, гражданин Демьянов забирает ребенка с собой, отказывается от алиментов и выезжает из Винницы. Ну и, конечно, не претендует на свою часть квартиры!

– На чем же она прокололась?

– На прописке, причем в последний момент. Паспортистка ЖЭКа потребовала, чтобы выписываться пришел сам Демьянов. Она отказалась от пакета с конфетами и шампанским. Тогда Труфанко попробовала продавить выписку через начальника паспортного. И это была роковая ошибка. Начальник оказался стреляный воробей – сразу почуял, что пахнет жареным. Месяц водил ее за нос, а тем временем разослал кучу запросов. Когда пришли ответы, он схватился за голову и передал материалы в прокуратуру. Потом говорил мне, что такая многоходовка его ошарашила – не ожидал. А потом я раскопал за ней еще и фиктивную смерть.

– Фиктивную смерть? – рассказанная история, похоже, удивила Стенского не меньше, чем некогда начальника паспортного отделения.

– Я поднял в архиве персональное дело коммуниста Труфанко. Она поступала в партию и записала в анкете, что отец умер в семьдесят третьем году. Мы нашли его через двадцать лет живым и здоровым. Дедуля как узнал, страшно возмутился и кричал: еще ее переживет. Так что... наш контрабандист не один такой хитрый. Разобрались с мадам Труфанко, разберемся и с Петренко.

===

За разговором не заметили, как закончилась дорога. «Форд» свернул вправо с немировской трассы, медленно объезжая колдобины, зияющие в асфальтовом покрытии, протрясся по главной улице и застыл около двухэтажного домика с государственным флагом.

Сельский голова принадлежал к младшему поколению жителей и вообще не помнил, чтобы в Вороновице фигурировала когда-либо фамилия Беднарук.

– Давайте спросим старых людей. Должен же кто-нибудь припомнить, – подсказал ему Стенский.

– Есть здесь у нас бабушка Фрося – живая энциклопедия. К ней ученики из школы ходят записывать местную историю. Это мать нашей работницы, сейчас пошлю кого-нибудь, – голова ненадолго вышел.

– Может, к старой женщине лучше было самим подойти? – Гальчевский высказал сомнение, когда голова вернулся.