Пьета

* * *  


он ушёл в добровольческие войска
были письма о тёплых носках, махорке
в Интернете дискуссия: депрессия или тоска
снег валил, словно мел на сиротской тёрке,

мёл и выл… но весною расцвёл малинник,
и было письмо: прости меня, я ухожу;
и ещё, от других: он подорвался на мине,
знал, на что шёл, защитил родные святыни…
у тебя — навсегда пустыри, у меня — пустырник
гибну, с ума по тебе схожу


ПОЕДИНОК


он целился, целился — и оттого изнемог
зрачок в резонанс не вошёл с перебоями сердца
а в небе слоистом — всего только Боинг, не Бог
надеяться — значит постыдно на людях раздеться

тупы секунданты — Макаров да Стечкин; к тому ж
Лепажа стволы роковые совсем заржавели
но целится, целится — зверски обманутый муж,
как будто глядится в глубины крещенской купели

и хлынула жидкость, и в снег он хрустящий упал,
по-женски зима усмехнулась, бахвалясь уловом
и долго дымок над чернеющим дулом витал,
как мысль витает над брошенным в ярости словом


Из цикла «УКРАИНА»

МЕЖГАЛАКТИЧЕСКИЙ МОСТ, УКРАИНА


1
«верности ждёшь — не от жены-Пенелопы, но от паскуды-Кармен»
так — испокон веков, испокон веков, без видимых перемен
а белых пятен на райском плане мечтаний — полным-полно,
словно в Сахаре — сахарного песку — по грудь намело

но кто-то свистит мне из щели лабаза — «постой, постой»,
словно он, мой глухонемой герой, — такой же простой,
как все те, кто ждёт от него хоть словечка, — к примеру, я, —
любовный роман заменил немотой на роман без вранья


2
жить хочется набело, в белых штанах, в голубом шелку,
а вот же — пластаешься, слёзы в подушку, нос на боку,
валяешься гнойной падалью, лижешь зад незримого божества,
ответственного за «vivre pour vivre» и прочие волшебства…
и почему к этой самой «жэ» — не испытываешь родства?


3
да, ослица упёртая: верности ждёшь не от Пенелопы, но от Кармен,
то есть — от Дон Жуана, коль гендер искомый поставить в цитату взамен,
гостинцев да ласки — от рыцаря (рыцаря-жмота), 
от Гамлета — простодушия и решительных перемен,
бережливости — от Фёдора Д., картёжника-мота,
здравомыслия — ясное дело, от Дон Кихота,
мягкости и покоя — соответственно, от браунинга и маузера,
правды-матки — всенепременно от самого Мюнхгаузена,
спасающего себя за чуприну из чудо-болота,
где в золото обращается всякая детская позолота


4
но встаёт на дыбы межгалактический мост разводной, Украина,
из недр земли окалину сгинувших поколений взявшая в бой,
и сейсмическая станция не выходит на связь, и даёт зрелищный сбой
арена — сметая клоунов, кровью захлёстывая сто сорок пятый ряд — 
и горят — 
даже те, что в воде не тонут, — горят, горят
и нету для пули ни эллина, ни караима


5
да: нету для пули ни эллина, ни караима,
потому что она не имеет права лететь вхолостую, мимо
и вот опрокинуты на-попа — магазины, лабазы, друкарни, дома,
перукарни, пекарни, ликарни и прочая хохлома,
и — вздыбленная Хиросима — скалится арматурой сучара-тюрьма
и я уже забываю собственное имя — и кто же я есть сама, —

когда он, наиглавнейший герой романа, от рождения глухонемой, 
решает побыть напоследок с автором, то есть со мной,
и вцепившись в кровавый кирпич, поросший ржавой травой,
роняет негромко, но внятно: «Марина»


***


в Украине пустуют поля, выгорает земля
бандюганы в соседстве оплакивают саудовского короля

дети в хатах и шахтах штудируют, как наварить динамит
и червоною рутой закат по-над миром горит

мне Рахиль не близка, не близка мне и епитрахиль
пусть леса лихорадит, пусть горы износятся в пыль,

но пусть ныне и присно не будет прощенья ножам — 
если в мире живых расползается море по швам