«Такая длинная зимняя ночь…», роман

Они тоже не собирались устраивать пир на весь мир. Позвали ближайших родственников. Праздновали здесь, в этой же квартире.  Заполночь родители начали убирать со стола, молодежь разошлась, приезжие пошли спать туда, где жила бабушка, а мы заперлись в спальне, в той, где сейчас спит мой муж…

И долго слушали, как моет посуду на кухне свекровь, как сдвигает стулья в комнате свекор…

И вот, наконец, я получила, что хотела. И мой мальчик-муж – то, что он хотел. Выходит, мы хотели разное…

Я часто думаю, а как было бы с Антоном? Чувствовала ли я что-то? Наверное, да. Ведь даже прикосновение его руки имело надо мной власть. Но уже не узнать…

После нескольких недель супружеской жизни я пришла к выводу, что напрасно об этом столько говорят. Ничего особенного в этом нет. И уж совсем не стоит ломать свою жизнь, идя на поводу у мужчины. Им ничего не грозит – ни роды, ни аборт. Никакого неудобства. Вся радость – на их долю. Все страдания – на нашу. Смешно было наблюдать, как он радовался близости, как много она для него значила. Он думал, что я чувствую то же самое. Ему и в голову не приходило, что может быть иначе.

«Женская» жизнь сразу поставила меня на новые рельсы. Вскоре пришлось познакомиться с гинекологом.

Это ужас, к которому я до сих пор не привыкла. Мне настолько противно взбираться на кресло, я вся сжимаюсь, когда в самое нутро запускают пальцы. Хорошо, если попадаешь к женщине. Хотя… Многие жалуются, что женщины грубы, а мужчины более внимательны, не причиняют боль при осмотре. Не знаю. Мне тошно в любом случае.

Конечно же, я сразу оказалась способна «дать потомство».  Девять месяцев с меня пылинки сдували: очень хотели внука. Мой муж растерянно смотрел на все это: он еще не привык, что обладает женщиной, а тут ее у него почти отняли. Меня все время тошнило от запахов, и я не могу с уверенностью сказать, не был ли это его запах…

Наслушавшись разной ерунды, я ждала Бог весть какого счастья, когда шевельнется плод. А случилось – не сразу поняла, что там вздрогнуло внутри. Физиологично и эмоционально не окрашено. Думала, что-то с кишечником, оказалось – дитя.

Потом мне любопытно было это ощущать. Толчки становились все сильнее с каждым месяцем. Я не могла представить, что там живет внутри и как оно оттуда выйдет. С ужасом ждала развязки. Мне порядком надоело это состояние. В последние месяцы старалась не выходить из дому – стыдилась своего вида.

Он смущенно смотрел на меня. Хотел тоненькую и изящную, получил огромную и неповоротливую. Ребенок ему пока не был нужен – нужна была только любовь, вернее – постель. Только  радость обладания. Но жизнь и для него развернулась круто.

В роддом меня отвезла свекровь: началось днем, когда мой мальчик-муж был на занятиях. Приехала скорая, я спешно собралась. Свекровь была спокойна и рассудительна: еще бы, не дочь ведь рожает! Сделала все, как надо, проводила, принесла необходимое. Меня под «ноль», отправили в душ и отвели в родзал.

В предродовой маялось несколько женщин. Мне указали на мою койку, и я, как затравленный зверек, отвернулась к стене. Пока было не слишком больно, и я молчала.

Он прибежал вечером, но я, конечно, не могла к нему выйти. Написала сухую записочку – было не до него…

Всю ночь продолжался этот ужас. Они спали, а я мучилась. У них – радостное ожидание, а у меня – пытка. Наконец под утро свершилось – и боль сразу прошла. Меня выкатили на каталке в коридор, и еще два часа врач подходил, проверял, как и что там…

Жива! Сына родила!.. Надо же – еще и ребенок первого сорта, чтоб муж гордился.

Боль как-то забылась, и я подумала, что могу повторить этот подвиг, если захочу еще одного.

Когда принесли кормить, я боялась взять его на руки: такой хрупкий, махонький… Страшно!.. «Махонький» впился жадным ртом в грудь, и я аж подскочила от боли: беззубый ротик сжимал, кусал, терзал меня. Я попыталась выдернуть – но не тут-то было! Он еще крепче вцепился. Помогла детская сестра: зажала ему носик, и он выпустил меня. 

– Криво взял, оттого больно. Давай снова ему!

А он уже искал жадным  ртом!.. Весь в папочку – дай, и все тут…