«Такая длинная зимняя ночь…», роман

Боязнь новой беременности стала у меня навязчивой идеей. Но не могла же я вечно уклоняться от супружеских обязанностей!

– Ты с ума сошла, – говорила моя мать. – Он же уйдет! Терпи.

– Ребенок плачет по ночам, – жаловалась я. – Свекор храпит за стеной. А тут он еще пристает…

– А ты приучай, что заслужить нужно. Если подарочек принесет, или что по дому сделает – награди. Рефлекс и выработается.

– А я ссорюсь. Тогда он меня не трогает.

– Иногда и уступать нужно. Но – с умом! Не просто так – за что-то.

Но у жизни бывают и положительные стороны. Не было счастья – несчастье помогло. Заболела бабушка, и родители мужа переехали к ней: ее нельзя было оставить одну. Вскоре она умерла, и они остались жить там. Нельзя радоваться смерти близкого человека, но эта смерть меня освободила. У меня появился собственный дом. Мы азартно белили потолки, клеили обои, красили окна. Мой муж тоже почувствовал свободу – мы были одни в этом пространстве. Свекровь помогала – забирала Антошку утром и приводила поздно вечером, когда мы заканчивали.

Все обновилось: повесили новые шторы, переставили мебель. Теперь у нас было две комнаты.

Я почувствовала себя хозяйкой. Мне нравилось наводить порядок, готовить, совершенствовать интерьер по своему вкусу… В этом было счастье. Ребенок подрастал, и постепенно заботы о нем становились привычными.

Кошки любят свой дом. Собаки – хозяина. Я, видимо, кошка. Я привязалась к дому, к виду за окном, к цветам на скатерти. Ради этого можно было терпеть хозяина. Он тоже старался внести свою лепту: руки у него золотые. Сколько полочек он сделал мне на кухне и на балконе! Как точил ножи!..

Сработала матушкина политика: он знал, что награду нужно заслужить, и потому  старался вовсю.

А я с замиранием сердца ждала определенных дней – проскочила или нет?..  Пока мне везло.

Приятно быть замужней женщиной! В конструкторском отделе хватало одиноких, и я ловила их завистливые взгляды. Иногда муж встречал меня с Антошкой на руках, и мы втроем уходили, а вслед смотрели голодными глазами усохшие сорокалетние девушки. А что, мальчик вырос, превратился в красивого мужчину, и разница в возрасте была совершенно незаметна. Это в юности каждый год прибавляет нам опыта и прочитывается на лице. И в старости. А в благословенный период с двадцати до пятидесяти несколько лет разницы роли не играют. Мы сравнялись.

Но – это на людях. Дома я продолжала командовать им. Свекрови рядом не было, сдерживающий фактор исчез. И он пока мне покорялся. Бывало, скандалили. Положительным в этом было одно: поссорившись, он спал в соседней комнате. Правда, мы потом мирились…

Я с подозрением выслушивала откровенные шутки сотрудниц об этой стороне жизни: сама никогда не обсуждала постельные дела и не жаждала услышать подобные обсуждения. Но куда денешься, если в обеденный перерыв собирается чисто женская компания, и от этих тем не уйти.

Со слов многих дам, это самое важное в жизни. Такие ощущения…

Я кривила губы в усмешке и отворачивалась. Какие там ощущения! Мужчина будто с ума сходит. Только что был знакомый и родной, нежный и внимательный, как вдруг становится почти животным. Ничего не видит, не слышит, нет до тебя дела. Может так придавить, сделать больно, и не чувствует этого. А потом начинает допытываться – хорошо ли было?

Да, даже очень хорошо… что закончилось.

Пусть не рассказывают. Женский обман – не более того. Марина хочет показать, что она особенная. Глазки закатывает, признаваясь. Не верю. Все это не для женщин. Важно общение, нежность, слова любви. Они много значат. До определенного предела. За этой чертой начинается царство мужчин. И лучше не мешать, выждать. Пусть делает, что хочет, и побыстрее. Потом он снова становится нежным и внимательным.

Постепенно я разобралась в своем организме. Примерно знала, в какие дни могу быть покладистой и нежной, а в какие – ни за что не допускать до себя. Так вернее. Лучше поссориться, чтоб и мысли не было. А через несколько дней можно и простить. И даже сделать вид, что и мне этого хочется.