«Ян...», рассказ

***

И вот я уже третьекурсница. Хроническое недоедание вынудило меня перевестись на заочный и вернуться к родителям в Нижний. Стало немного легче. Физически. Но не морально.

Не знаю, был ли Хрущёв вредителем и врагом, но в тот год и в Поволжье на полках магазинов оказалось хоть шаром покати. И вымешивая в казанке кукурузную крупу, родители вспоминали, что в сорок восьмом, в год, когда родился брат мой Юрка, в Нижнем было в избытке хотя бы картошки. И обсуждали времена, когда Волга кишела стерлядью. Но то было ещё до Волго-Донского канала, так что я уже вкуса той рыбы не знала. Я вкушала только донскую краснопёрку, уклейку да тарань, которой мы объедались все мои студенческие годы.

Да, дома стало легче физически. Тяжело было морально. Последнее время письма от Яна приходить перестали. И наша соседка Роза Ивановна – детский врач, одинокая молодая дама с ребёнком лет пяти – всё пыталась мне втолковать разницу между мужским и женским организмом.

– Если мужчина не с тобой, значит, у него другая! – внушала она мне. Но я ей не верила. Потому что Ян, в знак солидарности со мной, тоже перешёл на заочный. Торопился «встать на ноги» – получить квартиру. Для чего и пошёл работать на стройку. Он теперь жил в Цимлянске – жить там было дешевле, чем в Ростове. По выходным он успевал печатать в местной газете свои фельетоны, в которых по-прежнему громил кукурузу и шараханья хозяйственников из крайности в крайность.

– Впереди эпоха прагматизма, – говорил он мне, рассказывая о своих способах добычи информации. – Так безалаберно, как сейчас хозяйствуют, долго продолжаться не может. Даже мои деды хозяйствовали умнее. А это полное невежество.

Мне же по-прежнему не удавалась ни одна корреспонденция. Получались только крохотные зарисовки для будущих книг. Которых могло и не быть. Ну и дикторство на местном телевиденье, где я уже работала. Я никак не могла решить, что же мне нужнее: телеэкран, газета или книги? А может, просто семья, домашний тёплый очаг? И что важнее для женщины: реализация себя как личности или обыкновенное служение женской природе, – мы ведь утопаем в информации и не всегда способны правильно оценить шансы, которые подкидывает жизнь.

С Яном мы виделись теперь только на сессиях, между которыми он летал ко мне в Нижний, чтобы провести несколько часов вместе. Чаще всего на лавочке у дома.

Почему не дома?

Родители мои были активно против этих встреч. Вернее, родительница. Не заморачиваясь на мой счёт весь первый курс, она случайно пронюхала о Юркиных денежных переводах и в начале второго курса явилась в Ростов со скандалом: «Не обдирай парня, заведи себе хахаля, его и обдирай, пора уже!» Приехала и случайно увидела Яна. И начала войну с «западником», как она его назвала…

– А ты сама разве не видишь, как ходит этот коротконожка?! – и продемонстрировала мне походку Яна, смешно переваливаясь с одной ноги на другую и слегка подшаркивая. И хотя он не был коротконогим, но всё равно это было немного похоже. Как же я раньше не замечала?

– И вообще. Западники – это совсем другой мозговой уклад (слова «менталитет» тогда ещё не знали), – объявила мне мама. – Они нас, русских, не любят.

– Да? – поразилась я, невольно вспоминая колкие фельетоны Яна. – Но как это нас, русских, кто-то может не любить?!

– Господи! Ты хоть бы историей немного интересовалась, – вздохнула она. – И чего годы сеешь? Ждёшь, когда у тебя все зубы выпадут? Он, как все западники, жениться не спешит – у них это в крови, но тебе-то замуж давно пора!

Я волей-неволей вспомнила, что, и правда, все мои сверстницы уже имеют детей. И только я в двадцать всё хожу в девицах. В барышнях, так сказать. Подумала, но вслух не сказала.

А она стояла надо мной, как статуя Правосудия. Только в руках её не было весов и глаза её не закрывала повязка. Глаза сверлили меня остро и без всякого снисхождения.

– Ну вот скажи мне, пожалуйста, с какой стати он – Ян, если по паспорту Иван? А? Ванёк он!

Я пожала плечами, нерешительно аргументируя, что «Ян» ему идёт больше.

– Нет! Это гены, – категорично оборвала она мои неуклюжие попытки. – Весь его род с поляцкой границы, а они до сих пор мечтают о возрождении Великого Княжества Литовского. Речи Посполитой всевозможной. Историю надо знать!