«Ягодка, вишенка, сушёная груша», рассказ

– Согласна, для мальчиков, но для каких нежных. Ещё я сейчас Кафку читаю, это так вкусно, будто сочное мясо ешь, жуёшь горячий шашлык, чуть-чуть не прожаренный. А вот Джойса пыталась читать, так меня чуть не стошнило. Его у нас не печатали, так я пошла в Ленинскую библиотеку и взяла там журнал «Интернациональная литература». Там до войны печатались отрывки из «Улисса». Как только я прочитала, что у мистера Блюма оставался на нёбе привкус мочи после того, как он съедал баранью почку, так сразу поняла, что это – не моё. Сейчас мне дали книжечку Люси Фор «Весёлые ребята». Слышал про таких – хиппи? Две буковки: Хи и Пи. Знаешь, что это?

– Ну, Хи и Пи это – «хьюлит паккард», это американская фирма, которая выпускает радиоэлектронные приборы, лучшие в мире.

– Нет, хиппи – это «хеппи пипл», весёлые ребята.

К Новому году Грачёв похудел на десять килограммов. Не то чтобы он к этому стремился, даже наоборот, потому, что не стройнее или элегантнее он стал, а как-то осунулся и посерел. Вика очень умело дозировала их встречи и контакты: в институте она очень холодно, даже высокомерно с Игорем здоровалась, так холодно, что он даже начинал волноваться, не обидел ли её чем. То вдруг неожиданно приходила к нему в лабораторию и, широко раскрыв глаза и улыбаясь всем ртом, говорила заговорщицки:

– Грачик, помоги мне.

– Что случилось? Как помочь?

– Проводи меня сегодня вечером.

– Куда?

– Давай в шесть встретимся около Драмтеатра, я тебе всё объясню.

В шесть она брала его под ручку и, даже прижимаясь к нему, шептала:

– У меня сейчас свидание с одним мужчиной. А я боюсь! Ты проводи меня и постой в стороне, будто меня не знаешь, а я тебе потом всё объясню.

Игорь, как дурак, провожал её до фонтана на площади Минина и оставался стоять на автобусной остановке, а Вика, высоко задрав свою аккуратную головку, шла к незнакомому мужчине, брала его под ручку, целовала в губы, и они куда-то уходили. Грачёв бродил по улицам, возвращался домой и, не разговаривая с родителями, проходил в свою комнату. Телефон, который стоял у него под рукой, звонил уже за полночь.

– Грачик, ты гимн слушал?

Игорь молчал.

– Грачик, ты отвечай быстро – я тоже спать хочу.

– Нет, не слушал.

– Грачик, ты обиделся? Если обиделся, то прости. Говори – простил или нет? Говори быстро – от этого зависит наша с тобой судьба.

– Простил уже, – бормотал Игорь, и Вика клала трубку.

В другой раз она пригласила Грачёва к себе домой.

– Тётки не будет, приходи утром, у меня к тебе будет интимная просьба.

– Что за просьба? – не понял Игорь.

– Приходи утром, я тебе всё объясню. Только захвати все эти свои кусачки и дрели – мне надо новую розетку поставить.

– А при чём тут тётка?

– Приходи, глупый.

Игорь явился не то чтобы с самого утра, а в самый раз. Вика только что вышла из душа, у неё ещё были мокрые волосы, никакого макияжа и легкомысленный халатик, под которым не было ничего, кроме свежести.

– Вот и хорошо, – улыбнулась она. – Смотри: мне нужна розетка вот тут, около зеркала, чтобы фен втыкать, а то я за шнур всё время запинаюсь. Протяни мне провод по плинтусу. Ты всё захватил, чтобы сделать?

– Да, захватил, – отвечал Грачёв, пожирая Вику глазами.

Неухоженная, она казалась ещё замечательнее.

– Не смотри на меня так. Ничего интересного там нет. Поверь мне. Я могу тебе показать, но ты разочаруешься. Считай, что ты моя подружка. Давай работай, а я пока приведу себя в порядок. А потом я тебя отблагодарю – поцелую.

Игорь ползал на коленях с полчаса, возясь с новой проводкой и ставя розетку на уровне пола. Вика тем временем занималась чем-то своим, потом подошла к нему и строго заявила

– Ну, всё – пора.

Грачёв поднял голову, а Вика, смешно взяв за уши, притянула его лицо и поцеловала в глаз.

– Фу, вот дура, не той помадой накрасилась. Всего тебя измазала. Вставай, я тебя вытру.

Грачёв поднялся, обнял Вику за талию и притянул её к себе. Вика опустила руки, расслабилась и стала не просто податливой, а какой-то вялой. Под халатиком у неё по – прежнему ничего не было, Игорь чувствовал это. И пахло от неё чем-то нежным и свежим.

– Ну, чего ты хочешь, зачем тебе это надо. Ты просто хочешь меня обнять, прижать, спасти? А как тебе мой новый аромат? Это абрикос. Я первый раз его пробую. Мужикам должно нравиться. Как ты думаешь?

И тут Грачёву стало так обидно, как никогда с детства не было. Да и в детстве-то он не помнил, отчего ему так могло быть обидно.

– Всё, пойдем, нам пора, – повторила Вика.

– Куда пора?

– Как куда? В институт. Мне – учиться, а тебе работать. Ты же хочешь, чтобы я училась. Скоро сессия, а я ещё не знаю, какие у нас будут экзамены.

Зимнюю сессию Вика сдала, точнее, не сдала, а прошла. Прошла вместе с Игорем Грачёвым. Перед каждым экзаменом Грачёв брал свою пассию за руку и шёл с ней к очередному преподавателю на кафедру, выбирая удобное время. Краснея, он просил: «Профессор, помогите мне: это моя протеже, она очень волнуется и не очень хорошо знает предмет, помогите ей!» Профессор удивлённо смотрел на Игоря и не мог ему отказать, потому что Грачёва знали все как самого безотказного человека в институте. «Пусть приходит в конце», – говорил профессор, и Вика получала очередной «уд». «Ушла довольная», – смеялась она после таких экзаменов, и они отправлялись с Грачиком в кафе.