«Рабовладелец из ГУЛАГа»

«Слышишь, сердце стучит – БАМ!..»

Так весело с энтузиазмом и задором пел в 70-е годы ХХ века вокально-инструментальный ансамбль «Самоцветы». На самом деле аббревиатура «БАМ» в комсомольской песенке должна бы звучать «бухенвальдским набатом», печальным рефреном к реквиему по безвинно умерщвленным людям разных сословий и вероисповедания. Их было – сотни тысяч: погибших от голода, замерзших от мороза в тайге, расстрелянных прямо на рельсах стройки. Всё так, как и на всякой «великой» стройке времен «вождя народов»...

В 1932 году Совнарком Союза ССР принимает решение о строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. У этого плана была своя предыстория. «С 1889 года в Иркутском горном управлении появляется первый сибирский штатный геолог В. А. Обручев, – пишет вице-президент РАЕН, доктор технических наук, профессор Евгений Козловский. –  Обручев стал, пожалуй, первым из геологов, чье имя непосредственно связано с проектированием и строительством Транссибирской магистрали – «старшей сестры» БАМа… В 1890 году закончились изыскания трассы будущей Транссибирской железнодорожной магистрали. Решено было строить новую трассу в 1891 году одновременно от Урала и Владивостока. Часть этой грандиозной железнодорожной магистрали проходила по китайской территории. Поэтому в 1908 году приняли решение о строительстве Амурской железной дороги от Нерчинска до Хабаровска, а в 1916 году она принята в эксплуатацию. Теперь уже вся Великая Транссибирская магистраль шла по территории России… Вопросы строительства второй железнодорожной магистрали в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке стали горячо обсуждаться в конце двадцатых годов (прошлого века. – С. К.)».

И вот в первой половине 1930-х выходит правительственное постановление «О строительстве Байкало-Амурской магистрали». Проектным организациям поручено начать изыскания трассы БАМа. Было определено и генеральное направление будущей дороги: Тайшет – север Байкала – Тындинский – Ургал – Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань.

Для ведения строительства, исходя из опыта сооружения Беломорско-Балтийского канала, был организован БАМлаг, в оперативном управлении подчинявшийся ГУЛАГ НКВД. Управление самого БАМлага размещалось в Дальневосточном крае (ныне – Амурская область) в городе с иезуитским, если вдуматься, названием – Свободный. Первым начальником стройки назначается революционер и «генерал» НКВД Сергей Мрачковский. Он перетягивает к себе лучших строителей, открывает учебный комбинат с техникумом, двумя училищами и курсами, добивается введения «бамовского» коэффициента в оплате труда – 1,62. Но позже дела у него не заладились, и в августе 1933 года начальником управления БАМлага становится наш старый знакомый – Нафталий Аронович Френкель, который рьяно, как всегда, берется за дело. Интересно, что на один из ответственных постов в управлении он пригласил (и где откопал?) бывшего главного редактора своей газеты «Копейка» некоего Бухальцева.

Рассказывают, что Френкель лично встречал каждый поезд с заключенными, которых после обязательной переклички тут же гнали на работу в тайгу. Он мог месяцами не покидать свой шикарный спецвагон (как у Троцкого), мотаясь по всем участкам строительства. Главных инженеров в его подчинении не было, он сам исполнял их обязанности. Не имея специального образования, он в уме умножал четырехзначные числа, извлекал квадратные и кубические корни с точностью логарифмической линейки, определял нужные площади сечений для несущих конструкций. И никогда не ошибался…

Нафталий Френкель любил прихвастнуть, что помнит в лицо десятки тысяч заключенных, имя и фамилию каждого, а также статью, по которой человек «чалился», и назначенный ему судом срок. Кроме того, восприняв сталинский стиль работы, обожал звонить на подведомственные объекты по ночам, поддерживая легенду – начальство никогда не спит.

Сам вчерашний зэк, Френкель отличался показной беспощадностью, стремлением к абсолютной власти. Ему нравилось внушать страх окружающим. При этом вел себя уверенно и грубо. Воистину, «ни одно человеческое чувство ему не доступно».

«Через БАМлаг прошли такие выдающиеся люди России, как ученый и филосф П. А. Флоренский, маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, писатели В. Н. Ажаев, С. А. Воронин, Ю. О. Домбровский, – писал Валерий Поздняков. – При управлении БАМлага работал спецлагерсуд, по приговорам которого только за семь дней августа 1937 года было расстреляно восемьсот тридцать семь человек…» Эти страшные цифры взяты из материалов оперативного учета приведения в исполнение смертных приговоров только за полмесяца, но ведь БАМлаг существовал целое десятилетие – с 1932 по 1941 год. И все это время шли расстрелы в бамлаговской «фабрике смерти». Согласно архивным данным следует, что цена одного метра БАМа равнялась одной человеческой жизни. И одной из главных причин смертности было питание, служившее одновременно как наказанием, так и поощрением.

«Котлы разделяются (в каждом лагере это высчитывается по-своему), – писал А. Солженицын, – скажем, меньше 30 процентов нормы – котел карцерный: 300 граммов хлеба и миска баланды в день; с 30 до 80 процентов – штрафной: 400 граммов хлеба и две миски баланды; с 81 до 100 процентов – производственный: 500–600 граммов хлеба и три миски баланды; дальше идут котлы ударные, причем разные: 700–900 граммов хлеба и дополнительная каша».

Лагерное же начальство питалось совсем по-другому.

Из воспоминаний бывшего главного финансиста «Печорстроя» Н. И. Ефремова (отца актера театра и кино, главного режиссера МХАТа Олега Ефремова): «Платили большую зарплату… Люди, имея на руках огромные суммы, не знали, на что их тратить. Стали скупать в Печоре и Усть-Усе большие запасы шоколада, яичного порошка…» Даже собаки, натренированные при необходимости загрызть человека, и те получают повышенную и весьма калорийную пайку питания.

Тем временем зэки живут во временных, продуваемых всеми ветрами бараках, которые сами и строят. Характерно, что Френкель никогда не заходил в эти, с позволения сказать, жилища. Брезговал… И работали заключенные также в невозможных для людей условиях, ежедневно сотнями умирая от недоедания, холода, издевательства и болезней.

Даже лишенный сантиментов начальник Управления НКВД по Дальневосточному краю Терентий Дерибас, давний «знакомый» Нафталия Френкеля, возмущенно писал в докладной записке на имя руководства ОГПУ: «Первое, что бросается в глаза, – это совершенно нечеловеческие условия труда, совершенно неслыханная нищета, убожество как материально-бытового, так и технического снабжения». (В 1938 году «ябеду» Дерибаса арестовали прямо на заседании бюро крайкома, а в 1939-м – расстреляли.) Но московские покровители не дают Френкеля в обиду. Его управление получает от правительства огромные суммы, часть средств из которых предприимчивый Френкель быстро пускает в оборот. А нажитую таким образом наличность пускает на подкуп, взятки и презенты для «благодетелей».

И все же в 1936 году началось расследование так называемого «Большого дела БАМа». На следующий год Нафталию Френкелю были предъявлены весомые обвинения – шпионаж в пользу Турции, Франции и Японии. Его даже, как свидетельствуют современники, посадили во внутреннюю тюрьму Лубянки. Следователи усердствовали, как могли, – Френкель заработал целый букет болезней, ему выбили зубы. Приговор по этому делу мог быть только один – расстрельный.

Как уверяет историк Сысоев, в НКВД и до этого не раз пытались подобраться к Френкелю, стараясь собрать компромат позабористей, но чекисты с завидным постоянством получали из различных инстанций однообразные, будто написанные одной рукой, лапидарные ответы: «Компрометирующими сведениями на Френкеля Натана Ароновича не располагаем».

Его вроде бы несколько раз арестовывали, но выпускали с очередным повышением в звании и должности. Так, например, взятый под стражу замнаркома НКВД старший майор госбезопасности Семен Жуковский, курировавший лагерные главки, фактически назвал Френкеля «врагом народа»: «Так, начальником самого крупного лагеря НКВД – БАМлага был Френкель, человек, выдвинутый Ягодой из бывших заключенных…»

Но и это не возымело действия. Видно, кто-то всемогущий держал карательные органы на коротком поводке, не разрешая спустить «всех собак» на Нафталия Ароновича. Мало того, 28 апреля 1937 года Френкелю присваивают звание дивизионного интенданта. А 2 сентября 1937-го нарком внутренних дел СССР генеральный комиссар госбезопасности Николай Ежов подписал приказ с грифом «Совершенно секретно»: «В соответствии с постановлением Правительства о строительстве Байкало-Амурской ж.-д. магистрали приказываю:

1. Организовать Управление строительства Байкало-Амурской ж.-д. магистрали… Начальником строительства назначить дивинтенданта Френкеля Н. А….»

С 22 мая 1938 года Френкель – начальник Главного управления желдорстроя НКВД СССР (ГУЖДС)…

Спаситель Сталинграда

Зимой 1939 года Советский Союз, решив поиграть мускулами, объявил войну северной соседке – Финляндии. Сталина давно раздражали финны, которые вели независимую политику и являлись потенциальным противником в надвигающейся войне. Но «блицкрига» не произошло: советские войска, достаточно неплохо укомплектованные и имевшие значительный перевес в живой силе и технике, безнадежно застряли в снегах перед линией Маннергейма. И вот тогда Сталин приказал доставить в Кремль Нафталия Френкеля.

Попыхивая трубкой, набитой табачком «Герцеговина Флор», «великий вождь всех времен и народов» поручает дивизионному интенданту за три месяца, без автомобильных дорог, складов и прочей инфраструктуры, построить три железные дороги, ведущие к советско-финлядскому фронту, – одну рокадную и две подводящие. Френкель все понял правильно. Он одевает заключенных в меховые тулупы и валенки, сытно кормит, выдает курево и спирт. И начинает строить… Но построить железные дороги не удалось – с Финляндией был заключен мир. Достаточно позорный…

В том же 1939-м расследование «Большого дела «БАМа»» было свернуто. На постановлении об аресте Френкеля новый глава советской госбезопасности Лаврентий Берия наложил резолюцию: «Политбюро ЦК ВКП(б) доверяет Френкелю… Приказываю оставить Френкеля в покое, пусть честно продолжает свою работу». И словно в награду за расторопность, 28 марта 1939 года ему присваивают новое специальное звание. На петлицах Френкеля прибавилось «шпал», теперь он – корпусной интендант. И продолжает с удвоенной энергией командовать прокладкой шпал на строительстве БАМа…

4 января 1940 года секретным приказом наркома внутренних дел СССР Л. Берии за  № 0014 на базе Управления желдорстроя на Дальнем Востоке создано Главное управление лагерей железнодорожного строительства НКВД СССР (ГУЛЖДС). Нафталия Френкеля назначают его начальником и одновременно он – заместитель начальника ГУЛАГ НКВД-МВД СССР. (Интересно, что по другим данным создание ГУЛЖДСа датируется 26-м февраля 1941 года. Кто его разберет, какую дату считать правильной. Приказы-то издавались под грифом «Совершенно секретно».) 

«Самый многочисленный контингент зэков заполнял лагерные зоны железнодорожных строек – ГУЛЖДС, – писал А. Антонов-Овсеенко, сын известного революционера, отсидевший немало лет. – Эта аббревиатура среди заключенных расшифровывалась так: «Гуталинщик Устроил Лагерную Жизнь, Достойную Собак». Правда, служебным собакам в лагере жилось куда вольготней и сытней, нежели подконвойной братии… Если непосильный труд не валил с ног уже в первые недели, то лагерный голод постепенно доводил его до абсолютного отупения и без всякой физической работы. Он ползал по глинобитному полу барака, по мерзлой земле лагпункта в поисках крохи съестного. Ползало существо, свободное от всего человеческого. Происходило это в городе, носящем имя «Свободный». Люди для организаторов и руководителей советских концентрационных лагерей были попросту пылью, прахом, бессловесными рабами…»

Но у Френкеля были и защитники из числа бывших лагерных вертухаев. Анатолий Цирульников писал в журнале «Огонек» в конце 1900-х: «Мой дед Герцель Гутман… был еще жив, в свои девяносто в здравом уме и ясной памяти, только по ночам не спал: перед глазами, говорил, жизнь разматывается, как кино…

Непосредственным начальником деда в ГУЛЖДСе был Френкель, которого Солженицын в «Архипелаге» называет автором идеи использования в СССР массового труда заключенных. Дед с Солженицыным не согласен: «Сделал из Френкеля чудовище». «А он кем был?» – «Заключенным на Соловках».

До Френкеля, по словам деда, люди не были обеспечены даже в лютые морозы едой и одеждой. А благодаря Френкелю зеки могли выжить. «Он не гробил людей, – говорил дед. – Человека гробят окончательно, когда оставляют его без работы…» Френкель был до того требовательным, что измерял толщину лагерного пирога. На особо ответственных участках, когда мороз доходил до сорока градусов, каждому заключенному выдавался горячий пирог с картошкой. Перед выдачей Френкелю приносили этот пирог, – и не дай Бог, если он видел, что тот короче или тоньше на сантиметр». Вот такой вот «отец солдатам», то есть – заключенным…

Достойно оценили деятельность Нафталия Френкеля и в Кремле – 22 июля 1940 года ему «за высокие показатели в труде» вручают второй по счету орден Ленина.

А через одиннадцать месяцев, 22 июня 1941 года, началась война, патриотически названная советской пропагандой «Великой Отечественной». О ходе войны написано достаточно подробно. Но вот то, что Нафталий Френкель, вернее, подведомственная ему структура наркомата госбезопасности, внес и свой вклад в победу над гитлеровской Германией, известно немногим. «БАМ, о котором так много шумели в недавние годы, имеет прямое отношение к Сталинградской битве, – писал Валентин Пикуль. – Правда, до 1941 года он назывался БАМлаг, а из всего, что НКВД успело создать на костях «врагов народа», уцелела лишь станция Тында, где надобно бы ставить памятник не комсомольцам-добровольцам, а именно им – избитым, умирающим и пристреленным прямо на шпалах».

Во время Сталинградской битвы необходимо было построить «Волжскую рокаду» – железную дорогу Сталинград–Саратов–Сызрань–Ульяновск, по левому берегу Волги, вдоль линии фронта. В январе 1942 года по решению Государственного Комитета Обороны с БАМа были сняты звенья пути и мостовые фермы на участках Известковая – Ургал и БАМ – Тында для строительства этой железнодорожной линии. Для этой ответственной работы понадобилось десять дней, в течение которых было смонтировано 80 километров пути. Рокада сыграла свою, возможно, решающую роль в разгроме немцев под Сталинградом.. По дороге ночами, незаметно для немцев шли на фронт эшелоны с танками, артиллерией и пехотой с Сибири и Дальнего Востока.

Именно за эту сложнейшую операцию 23 февраля 1943 года Нафталию Френкелю было присвоено звание генерал-майора инженерно-технической службы. Кроме этого, он был представлен еще и к званию Героя Социалистического Труда, но тут вмешался сам Л .Берия, у которого Героя Соцтруда не было. В результате 16 сентября 1943 года Френкелю вручили третий орден Ленина, а Берии – Звезду Героя Социалистического труда.

Все в том же 1943-м Государственный Комитет Обороны принимает решение в короткие сроки построить железную дорогу Комсомольск – Советская Гавань, и в июле 1945 года, в канун войны с Японией, она вступила в строй.

В нечеловеческих условиях в 1943 году ГУЛЖДС строит и сдает в эксплуатацию дорогу на Воркуту – Северо-Печорскую железнодорожную магистраль протяженностью тысяча километров. Для ее скорейшего завершения удваиваются суточные нормы. Если они не выполнялись, для устрашения остальных прямо на рельсах расстреливали самого немощного. Для заключенных лагерные начальники были и судьями, и прокурорами, и, в конечном итоге, палачами. Тогда малоизвестные населенные пункты – Инта, Печора и Воркута – получили железнодорожную связь с Большой землей (помните, в песне: «Где мчится поезд «Воркута-Ленинград»?) и статус городов.

За очередным подвигом последовала очередная награда. 29 октября 1943 года Френкелю вручили погоны генерал-лейтенанта инженерно-технической службы…