«Двойник неизвестного контрабандиста», роман

– Старик, не убегай! – на ступеньках прокуратуры Гальчевского окликнул Сергеев, вышедший на перекур. – Я в курсе. Вагиз дико злопамятен, если у него на кого зуб, через десять лет не забудет. Так что скажу тебе как старый стреляный волк: суши весла.

– Да иди ты... – Алексею было не до сергеевских насмешек.

– Я-то пойду, но ты слушай старших, молодой ведь еще. Мои друзья – ну, бывшие наши работники, молодые пенсионеры – организовали и серьезно разворачивают юридическую фирму. Планируют создавать подразделение, которое будет заниматься детективной практикой, – кстати, ты слышал, что в первом чтении уже приняли закон о негосударственной детективной деятельности? Ну так вот, они подбирают заместителя директора по этим вопросам, зарплата выше, чем у тебя сейчас. Я вчера заезжал, говорил о тебе, и они пока попридержат вакансию. Так что думай, старик. Свистнешь, я перезвоню – и считай, что уже работаешь. И держи нос пистолетом! – Валентин дружески хлопнул его по плечу.

===

С отсутствием Гальчевского у начальника следственного отдела прибавилось хлопот. Работников не хватало – время отпусков, – другие были перегружены, и Ковач лично взял к производству два дела. Он как раз готовил к направлению в суд материалы по крыжопольской банде, как дверь отворил отпускник.

– Здорово! Ты здесь не зашился?

– Пока еще выдерживаю. Но надолго меня не хватит, – Сергей оторвался от проекта обвинительного заключения, подготовленного еще Гальчевским, встал. – Тебя Стенский разыскивал, раз пять заходил. Говорил, дозвониться не может, домой зашел – никого нет.

– Я сижу в селе Петрике на даче. Мобилку выключил, машину отдал брату – он свою на ремонт поставил. Продукты отец привозит. Ловлю рыбу, купаюсь. Саша мой просто счастлив, везде со мной.

– По тебе видно – так загорел! Но ты с Димой свяжись, там для тебя что-то очень важное. У него телефон поменялся, запиши новый.

Ковач подождал, пока Гальчевский введет номер в память мобилки, и продолжил:

– К тебе приходили еще двое. Тот человек, что работает в музее. Как его там? Кажется, Кошмал? И... – он порылся в бумагах на письменном столе, – Леонид Владимирович Беднарук. Вот его телефоны.

– А чего он хочет?

– Рассказал, что сестра созналась мужу в грехах молодости, и теперь они хотят узнать о судьбе брошенных детей.

– Так я ведь не имею права раскрывать тайну усыновления! Даже через сорок лет. Ну, разве что рассказать о николаевском мужике, которого уже нет, – Алексей повертел в руках листик с фамилией и цифрами. Следствие не только задело давнишние, замершие во времени человеческие драмы – оно привело их в движение. А может, и вправду через десятки лет мать найдет потерянного сына? И сразу – троих внуков? – Знаешь, я расскажу эту историю Кошмалу. А он уже пускай решает.

===

Со Стенским встретились в кафе «Золотой ключик» в Центральном парке. Пока Алексей дошел от следственного отдела, Дмитрий уже был на месте – сидел за столиком в дворике, перед ним пенились два бокала.

– Тебя найти труднее, чем нам было Петренко, – поднялся, протянул руку.

– Очень надо было найти? – За время отпуска Гальчевский подробно разобрал в памяти дело Мазуренко–Осояна и убедился, что винтиком в чужой интриге он не был, если бы пришлось начинать сначала, действовал бы так же. Однако от некоторой настороженности избавиться не мог.

– Очень, – Стенский пододвинул к нему бокал. – Тебе известно, как пошло наше дело в дальнейшем?

– Его забрали в Генеральную прокуратуру, это последнее, что я знаю. Может быть, его уже и закрыли.

– Ну так оно уже не в Генеральной прокуратуре, и его не закрыли.

Новость ошеломила неожиданностью: кто способен забрать уголовное дело у всесильного генпрокурора? Гальчевский ничего не сказал – ждал продолжения.