«Двойник неизвестного контрабандиста», роман

– Алло! Это вас беспокоят из прокуратуры Винницкой области. Григорчук есть на месте? Давайте. Сашко! Здорово, это Гальчевский. Знаешь, боялся, что тебя не поймаю – пора отпусков. Через две недели? Завидую, я только осенью. Послушай, выручай, у мене тут хитрая заковыка. Кинь по адресному, есть ли в Житомире некий Петренко Олег Петрович, родился 17 мая 1962 года. По паспорту прописан на улице Бориса Тена, 4. Ага, минут через двадцать-тридцать наберу, – Гальчевский опустил мобилку. – Поехали к Мельниченко. Но по дороге давай где-нибудь попьем кофе, совсем я про обед забыл.

Кофе в «Вареничной» на центральной улице оказался никудышным, но вареники получились вкусные, поэтому Гальчевский садился за руль в куда лучшем настроении, нежели перед тем. Но сначала – Житомир.

– Саша, ну что там? Прописанным не значится? Это весьма интересно... Но не гарантия, адресные листки иногда теряются. Саш, с меня большой коньяк, проверь, есть ли в паспортном форма номер один. Паспорт серии АА, номер 146149, выдан Королевским РОВД 27 марта 1997 года. Свяжемся завтра с утра. Давай.

===

На допросах ни Сыроежко, ни Мельниченко ничего нового о задержании контрабандного товара не сообщили, по существу повторив то, что было известно из объяснений. Но Гальчевского в данный момент больше интересовала личность то ли Петренко, то ли Кошмала. Мельниченко, правда, много расказать не мог. Знал только, что Кошмал недавно переехал из Житомира и устроился на работу в краеведческий музей. Мельниченко видел его раза три-четыре – не больше, потому что человек работал себе тихо и незаметно, ни в каких профессиональных тусовках не светился. Даже с уверенностью назвать имя Кошмала он не решился: то ли Николай, то ли Михаил. Но в том, что встретил на таможне именно его, не сомневался, зрительная память его еще не подводила.

Когда «Форд» вскарабкался на гору и после нескольких зигзагов наконец вырвался на прямой участок дороги, Гальчевский почувствовал, как появляются первые признаки профессионального азарта: мозг работал, как электронно-вычислительная машина, перебирая одну за другой возможные версии, но они размножались быстрее, чем бактерии в лабораторных условиях. Слишком мало информации, чтобы сказать что-либо наверняка. Не случайно Заярный на одном совещании позволил себе реплику, что оперативник из него получился бы еще лучше, чем следователь.

3. Все дороги ведут в Житомир

Утренний звонок в Житомир дал мало. Григорчук срочно выехал на ЧП, однако поручил секретарю передать, что в Королевском РОВД форма номер один на Петренко отсутствует. Паспорт с указанными серией и номером в нем также не выдавался. Информация скорее порождала ряд новых вопросов, нежели давала хоть какой-то ответ.

Гальчевский еще не закончил разговор, как отворилась дверь и вошел Стенский, поэтому он лишь махнул рукой в знак приветствия и указал на единственный свободный стул напротив – на других лежали кипы свежеподшитых и еще даже не подписанных томов. Затем попросил передать благодарность, опустил трубку и минуту молча смотрел на Стенского, обдумывая услышанное и потому крайне медленно возвращаясь к действительности.

– Что, разделался с текучкой?

– Освободили от всей оперативки. Начальник отдела приказал заниматься только этой контрабандой и каждый день докладывать. Я так понимаю, дело на особом контроле. А что в Могилеве?

– Что освободили – это хорошо... У тебя есть машина?

– Шестерка. Конечно, не «Форд», но бегает.

– В таком случае, – Гальчевский резко поднялся, – едем к Заярному, он не любит, когда опаздывают. О Могилеве расскажу по дороге.

===

Перед кабинетом заместителя прокурора пришлось подождать – он проводил совещание с начальниками отделов.

– Дима... Съездишь в Житомир? Бензин я дам.

– Съезжу, – Стенский ответил по-лейтенантски бойко, без малейшего промедления, – так отвечают пионеры на призыв «Будь готов!».