Из книги «Большой сборник маленьких новелл»

Последние слова

Каждого умершего встречал его личный ангел-хранитель. Крушинского тоже встретил его ангел. Взял его за руку и повёл Крушинского оформляться. Крушинский всё понимал, но желал убедиться. «Меня убили?» – спросил он у ангела. Ангел пожал плечами. «Трудно сказать, – проговорил он. – Формально да, убили, но врачи так долго боролись за твою жизнь... Очень, очень долго. Операция длилась около восемнадцати часов. Они сделали всё, что могли. Увы». – «Но перед смертью я пришёл в себя?» – «Да, я чуть не охренел. Я так устал, что надеялся, уже всё кончено, но ты пришёл в себя и мучался и мучал меня ещё тринадцать часов. Ладно, наконец-то всё позади. Вот наш кабинет. Входи». – «Стой. – Крушинский выдернул свою руку и спросил. – Интересно, а какие были мои последние слова?» Ангел-хранитель усмехнулся. «Знаю, знаю, на войне ты коллекционировал последние слова умерших товарищей и врагов. Но теперь-то, теперь... Зачем оно тебе надо, коллекционер?» – «За полтора года войны я собрал семьдесят девять последних слов. Мои слова как раз доведут коллекцию до круглого числа», – ответил Крушинский. «И это всё, что тебя волнует?» – «Я рос в детдоме, семью завести не сумел, был одинок как бездомный пес. Может быть, поэтому я и отправился добровольцем на эту грёбаную войну. А говорил – из патриотизма. Звучит лучше, чем из-за идиотизма». – «О люди! Думают одно, говорят другое, делают третье, а хотят не поймёшь чего». – «Мне просто интересно, какие были мои последние слова». – «Тебе не всё равно?» – «Мне просто интересно, какие были мои последние...»– «Ну хорошо, твою мать». – «Ты выражаешься?» – «Ангелы-хранители всегда говорят в точности, как их подопечные». – «Так какие были мои...» – «Успокойся. Твоими последними словами были...» Крушинскому могло показаться, что прошла целая вечность. Ну или, во всяком случае, минут десять. Но в потустороннем мире не существовало времени как такового. Наконец ангел продолжил. «Ты прохрипел: «Интересно, какими будут мои последние слова»». Крушинский чего-то ждал, но его ангел-хранитель хранил молчание. Тогда Крушинский пожал плечами, практически как ангел. «Ясно, мля». И он исчез за дверьми кабинета. А его ангел-хранитель отправился в контору получать новые координаты следующего подопечного. Но там ему сообщили, что это была его последняя миссия, и дали таблетку полного забвения. Ангел кротко проглотил её и стал исчезать, но прежде чем исчезнуть окончательно, он намеренно громко произнёс: «Ясно, мля».

После ссоры

Всякий раз после ссоры со своей он уходил, громко хлопнув дверью, крикнув напоследок, что отныне между ними всё кончено. Он клялся себе, что сюда, к ней ни за что никогда не вернётся. Но проходило время, он отходил, начинал искать и находить её поведению мало-мальские оправдания. Он думал: «По-своему ей тоже тяжело. Она устаёт. Дети, внуки, домашние животные и управление всем хозяйством – это ведь всё на ней, бедной». Да, он обеспечивал её всем необходимым. Она в принципе ни в чём не нуждалась. Но, во-первых, они столько лет вместе. Негатив скапливается, а выплеснуть этот негатив и не на кого. Он же всё вытерпит, он у неё сильный. Он справится. И она начинала, как он это называл, устраивать волны в тазике, они же буря в стакане. Ему бы молча послушать её несправедливые упрёки и, согласившись, обнять её, приласкать… Но у него характер взрывной. Ведь он не кто-нибудь. Он сам великий, и все ему подчиняются. Все, кроме неё. И он начинал упрекать её в ответ в том, что он и так устаёт и приходит домой уставшим, ему нужен покой, ведь он по сути художник, испытатель и творец. Кстати, чтобы быстрей успокоиться, он всякий раз уходил глубоко в сад и внимательно изучал своё давнее творение. Существо это продолжало расти, развиваться, привыкало к его присутствию, не пряталось уже, купалось, лазало по деревьям, загорало на солнце, ело, пило, спало и весело, беззаботно смеялось. Он начал завидовать той беззаботной жизни, какой жило его экспериментальное изделие. Он подумал: «Слишком уж он хорошо себя чувствует в одиночестве. Я – и то живу не настолько счастливо. Надо бы чуток исправить положение дел».

В тот же день изобретатель дождался, пока его экспериментальное творение уснёт, и совершил то, что задумал. Когда творение проснулось, он объявил ему, грозно глядя из-за крон деревьев: «Вот, Адам, из твоего ребра я сотворил тебе спутницу для жизни и дал ей имя Ева, что означает «жизнь»».

 Адам и Ева

Адаму и Еве было тяжело после изгнания из Рая. Адам добывал хлеб в поте лица своего, а Ева мучилась во время родов так, что проклинала и Адама, и себя, и то, что должно было, ради Бога, быстрее покинуть её чрево.

И было тяжело и легко одновременно, поскольку они были не только первые люди на земле, как они думали, но и могли они стать первыми во многом. Они могли первыми в мире покончить с собой, или могли первыми в мире умереть от укусов диких пчёл, или…

Впрочем, Адам и Ева и без всяких особых стараний были во многом самыми первыми. Первыми людьми, первыми изгнанниками из Рая, первыми родителями сперва греха, а затем Каина и Авеля, которые в благодарность сделали их бабушкой и дедушкой первого убийства.