«ООО, или клуб любителей жизни и искусства», роман

Как-то в филармонии она познакомилась с Нюсей, которая тогда училась в консерватории. Это знакомство произвело на нее такое сильное впечатление, будто ее пересадили в другую почву и вынесли на свет, где увядшая Камелия расцвела. Нюся звуками своей неимоверно многообразной жизни внесла в существование Камелии столько энергии, что та вихрем подхватила ее и понесла по миру, но ее отношение к мужчинам Нюсе, несмотря на все ее старания, так и не удалось изменить.

Дом свой Камелия, хоть и любила, немножко запустила после отъезда отца, но с приходом в ее жизнь Нюси в нем началось возрождение. На подоконниках, на балконе вновь появились цветы, а это означало, что отца своего она все-таки простила, как и возлюбленного, хоть и не говорила об этом…

После университета Камелия, долго не думая, пошла в школу — учить детей языку, литературе и жизни. А через несколько лет амфора ее души, переполнившись увиденным и прочитанным, выплеснула это все вовне, в написанное. Душа, обильно смоченная слюной и слезами — живым биоматериалом, где выделенная ДНК свидетельствовала  об авторском праве гораздо надежнее, чем ВААП, просилась наружу. Наконец, почувствовав себя достойной, Камелия рискнула показать свои творения в литобъединении при клубе любителей искусства.

Там к ней поначалу отнеслись не очень приветливо. Ей говорили, что она пишет так же плохо, как поздняя Цветаева и поздний Вознесенский, но это ее нисколько не расстраивало и не удивляло. Она только улыбалась смиренно. Ее приняли. И взяли шефство.

— Пишешь ты, дорогая, неправильно. Неровно как-то.

— А как правильно?

— Пойми, все эти выкрутасы… Зачем? Ни одно издательство такого не примет. Ладно, дадим тебе телефончик одного редактора. Будешь слушаться — поможет.    

Но слушаться Камелия не стала. Редактор, прочитав всего одно стихотворение, сразу стал проситься под юбку. Камелия умоляла прочесть хотя бы еще один стих, но он, похоже, плохо слышал. К тому же глаза его помутнели — он уже и текста не различал, только шептал с придыханием: «Потом, дорогая, потом…» Подвергать себя подобной редактуре Камелия не собиралась, а потому резко оборвала его, залепив пощечину.
Слепой прозрел, немой заговорил:

— Запомни, никто и никогда тебя больше не напечатает.

Она запомнила. И правда, несколько лет вход в это издательство для нее был закрыт. Но потом редактор случайно умер, а у Камелии приняли в производство два ее поэтических сборника.  

Через время стихи писать она перестала, но в искусстве по-прежнему оставалось большое разнообразие не освоенных ею жанров. И она начала сразу с крупного. Решила написать роман.

Быстренько набросала сюжет:

«Отчаявшаяся женщина однажды попала под влияние «Великого Белого Братства». Ее вдохновили речи Марии Дэви Христос, да так, что она глубоко прониклась ее мыслью, что «Бог — Есть Мать. А Женщина — Священница и, одновременно, — Возлюбленная Супруга, Сестра, и Космическая Союзница своего мужа». «Боже мой, как все это возвышает женщину, — подумала она и срочно вышла замуж за одного из сектантов. Муж сразу же показал ей место, где должна находиться его Космическая Союзница. Оно мало чем отличалось от тех мест, на которые указывали своим женам и обычные непросветленные мужья. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если б вовремя не вмешался друг ее сестры: «Какая Христос? Это ж Маринка Мамонова. Мой сосед с ней в одном классе учился». И просветил, как смог, без благоговения и патетики. Развод длился несколько лет…»
 

Ну и, как говорится, на описание перипетий с включением всех прелестей судебных разборок Камелия собиралась потратить ровно столько же времени.

Форму своего повествования она представила в виде большого трехэтажного дома с огромным количеством комнат, где волей воображения она собиралась расселить всех своих героев. Выбора у них не было.

Лучшие в их собственном представлении люди оказались, безусловно, на самом верху, то есть на чердаке.

На чердак хотят все. Там неуютно, нечисто и некомфортно, но там прячется тайна, как маленькая музыкальная шкатулочка, найдя которую и нажав заветную кнопку, можно целых две минуты слушать легкую музыку в кукольном исполнении. Почему эта неживая музыка так влечет? Почему все карабкаются вверх, к хламу, не к Храму, чтоб зарыть в нем свою душу?