«Повесть о людях и о себе», (часть 2)

В жюри премии им. Маланюка один стул постоянно оказывался пустым: Александр Жовна игнорировал свои обязанности. Я подумала, что Косенко уже и член Спилки, и лауреат премии, и делает его вполне достойным, чтобы занять пустующее кресло. Я сказала ему об этом.

Что мне импонирует в Косенко, так это его молниеносность, если он чего захочет. На следующем заседании жюри – к великому возмущению Бондаря – нам представили нового члена, А. Косенко, которого рекомендовала  НСПУ.

А, собственно, почему возмущаться? Косенко был не хуже любого из нас, и имел полное право быть утвержденным…

…В том году выдвигалась книга Царук в номинации «Поэзия». И как-то безлюдно было там: ее книга оказалась единственной. И тут подоспела книга стихотворных  переводов Евгена Маланюка, выполненных Архангельским, где я была редактором, над которой мы оба так старательно трудились в течение довольно длительного промежутка времени.

Я предложила Тамаре Самиляк выдвинуть ее на соискание премии, и она очень быстро это сделала.

Для многих это было неприятным сюрпризом: уже негласно было понятно, что в этом году премию должна получить Антонина Царук.

Как присматривались к книге переводов на заседании! Как сверяли месяц выхода – соответствует ли положению о премии!

Соответствует. Прекрасно издана. Большой тираж. Распространена по всей Украине.

Конечно, потом мы, члены жюри, обсуждали книги в частных беседах. Мы крупно поссорились с Косенко из-за этого: он звонил мне в санаторий, уговаривал голосовать за Царук: она-де больна, по-человечески нужно дать премию ей… Это той самой Царук, которая пылала гневом, что Косенко пытается войти в спилку с «черного» хода! Той самой Царук, которая впоследствии стала одним из организаторов и вдохновителей антикосенковского «переворота» в Спилке.

Я сказала, что считаю работу Архангельского более значимой, хорошо выполненной, и что буду голосовать за его книгу, а Косенко пусть голосует, за кого считает нужным…

Он повесил трубку, и мы несколько недель не разговаривали. Знает ли кто-нибудь об этом? Или считают, что Косенко с Полевиной договорились заранее, что будут голосовать за Архангельского?..

Точно также мы поспорили из-за книги В. Кобзаря. Я предпочла ей перевод с польского пяти томов романа Михая Грабовского, выполненный А. Черноиваном. Последнюю точку поставили, стоя на лестнице перед залом заседания: я отказалась голосовать за Кобзаря и предложила Косенко отдать свой голос за кого хочет…

Победил Черноиван. Бондарь поливал гневом жюри: он считал, что Черноивану дали премию незаслуженно, и виноват в этом Косенко…

А в случае с книгой С. Колесникова вообще разразился скандал. Бондарь выступил в прессе, что «с жури трэба шось робыты! Договорняк! Косенко голосуе за своих друзив, игнорируючы якисть литэратуры!..»

А Косенко голосовал как раз «правильно» – с точки зрения Бондаря… Но голосование тайное… Можно только предполагать.

Я – знала, поскольку опять поцапались с ним из-за номинантов…

Переголосовывали четыре раза… Победил Колесников…

Так что зря Бондарь «катил бочку» на Сашу… Если бы они оказались способны вести диалог, многие недоразумения развеялись бы…

Но дело было не в «разумениях»…

Два самца-бабуина не поделили пальму первенства. И от разумного, рационального здесь ничего не было. Было – от эмоционального… От личного… От ненависти и презрения друг к другу…

Клетка созрела для деления.

Митохондрии (или как их там?) окружили каждое из ядер в равном количестве…

 

…А что вообще должен делать председатель областной организации НСПУ?

По моему глубокому убеждению – способствовать и поддерживать свою паству. Так директор школы печется о каждом ученике, чтоб он достиг успеха. Не понравилось сравнение? Ну, тогда скажу как директор музыкальной школы: появился талантливый ученик – а мы его на конкурс! А мы покажем его концерт! Покажем, чего достигли. Вот какие у нас кадры! Если нужна консультация – поведем его мэтрам, пусть подскажут, как еще больше развить его способности.

Вот я, например, голова Спилки. Что я могу сделать для ее членов? Научить писать не могу – все уже сформировавшиеся писатели, раз их приняли. Но могу пропагандировать их творчество (и свое тоже, ведь и я член Спилки). Как? Всеми доступными способами.

В этом нет мелочей!

На мою первую книгу спонсор дал деньги, потому что обо мне уже был ряд теле- и радиопередач, статейки в газетах, стихи и рассказы, напечатанные в разных изданиях. Значит, все это нужно! А устроить такую мелочь, имея статус руководителя всех писателей области, ничего не стоит. Договориться с радио- и телекомитетом, чтоб иногда – а лучше, планово! – приглашали на передачи писателей. Встретиться с редакторами газет и снадбить их материалом – гениальными произведениями наших земляков. Страна должна знать своих героев! Контактировать с библиотеками города, чтоб вносили в планы работы встречи с авторами… У нас есть педуниверситет, там филологов готовят, а они даже не знают, с какими гениями живут в одном городе! Так пусть же узнают! Раз в месяц на классном часе пусть встретятся с теми, кто что-то может в смысле литературы. Статьи-рецензии в прессе по поводу выхода новой книги или юбилея автора… Причем не обязательно все делать самому. Можно разделить обязанности: ты напиши про Сидорова, а он пусть напишет про тебя… Пастырю областной организации нужно только контролировать процесс и вовремя посылать желающих выступить – пиарить себя, и таким образом заявлять о существовании в области писательской организации.

Издание книг за бюджетные деньги – не такое простое дело, но нужны попытки. Пытаться объяснить чиновникам, что мы есть, мы пишем, что нами можно гордиться… При условии, что донесем до читателя то, что напишем… И вот здесь вы, господа, имеете уникальную возможность помочь гениальному автору обрести бессмертие, издав его книги…

Это в области. И за ее пределами – имеются варианты… Есть Всеукраинские издания, куда нашим авторам вход заказан. Но председатель, вращаясь в высоких кругах, посещая столицу, наверняка смог бы отыскать контакты для своих подопечных. Есть всеукраинские конкурсы, и туда надо посылать все, что издано. Не беда, если не выиграем. Беда, если не попробуем…

Все это рядовой писатель сам для себя сделать не сможет. Зато руководителю организации – карты в руки. Собственно, для того он и руководитель, чтобы на каждом углу – ежечасно, всеми доступными способами – доказывать, что мы существуем.

Ничего этого я для себя не нашла. Мне хотелось плыть на большом корабле, а пришлось выгребать в утлой лодчонке. Вроде все красиво: убедительные отчеты о работе Спилки, открытие «новых имен» молодых литераторов, публикации, проведение «мероприятий»… А если разобраться, то не самостоятельно провести, а… присоседиться! К музею, к библиотеке… Хорошо устроились!

У меня были публикации, но это не заслуга Спилки… У меня были радио- и телепередачи, но это все на личных связях… Встречу случайно на улице Марию Лебедь или Людмилу Николаевскую – и… О! А давай тебя запишем!.. А давай! Прихожу. Записываем. Есть передача…

А мне хотелось, чтобы голова Спилки позвонил и сказал: «Олю, цього мисяця твоя черга…»

…На одном из собраний постановили: послать на литературный конкурс книги литераторов, среди прочих – и мою… Проходит год. Никто не напоминает, чтобы принесла книгу для конкурса… На следующем собрании – то же самое: послать… Все голосуют «за».

– Так в прошлом же году принимали решение. А почему не послали? – спрашиваю я.

Васыль Бондарь «колупае пич».

– Ну… не послалы…

Нахожу в Интернете кучу конкурсов от НСПУ в любых номинациях. И в каждом – предлагать книгу, изданную в течение года…

То есть если не успел послать, то опоздал.   Скоропортящийся продукт…

И сроки нужно выдержать. Если сказано – до 1 марта, так уж будьте любезны, именно до 1 марта…

Кажется, в 2014 году у В. Погребного вышла новая книга, ее решили послать на конкурс им. Олеся Гончара. И все никак не посылают…

– Оля, узнай у секретаря, послали мою книгу? – спрашивает Виктор Алексеевич. Ему самому неудобно обращаться.

Я к Бондарю.

– Звичайно… Видправымо!

А время идет. А автор волнуется… Такое впечатление, что председатель тормозит, выжидает, чтобы сроки прошли: послать вдогонку – заведомо проиграть.

– Василь Васильевич, да посылайте уже, волнуется человек! – говорю я ему. И опять в ответ – недовольство, мол, чего лезешь не в свое дело? Без тебя разберемся.

Заканчивается февраль – книгу еще не отправили…

Звоню Косенко: что делать? Не могу повлиять на ситуацию и проконтролировать. Подозреваю, что не вовремя отправит …

Косенко пишет Бондарю на почту: да сделай в конце концов хоть что-то! На личную почту, заметьте. В ответ – гневное письмо на общую почту – всем: ответ гаду Косенко. Не по существу, нет. Длинное письмо о том, какой он гадкий человек, с перечисленим всех его грехов до седьмого колена с множеством ненужной и неинтересной по большому счету информации… О книге Погрибного – ни слова…

Книгу таки отправили. Она победила.

Зачем было тянуть? Неужели так трудно отнести на почту? Если решили – не отстанут же. Конфликт вырос на пустом месте и перерос в раскол Спилки…