«Серый и Калерия», рассказ

Если дома никого не было, Барон поджидал своих всё на той же крыше; при дожде или снеге – в подвале. Как только у подъезда раздавались знакомые голоса хозяев, кот давал о себе знать привычно громким и требовательным «мярганьем» – и получал в ответ радостные приветствия возвратившихся.
Иногда Барон проскальзывал в подъезд на лестничную клетку через общий вход, требуя уже у дверей своего жилища, чтобы ему открыли, и мощный «глас» его разносился до пятого этажа. Кот был красив, ухожен, в меру нахален, не боялся собак и не давался в руки. Он провожал по очереди членов «своей семьи» чуть ли не до троллейбусной остановки и следовал за ними на вечерних прогулках, как пёс, лишь время от времени сворачивая в кусты и неожиданно выныривая перед носом хозяев – в ожидании восторженных похвал в свой адрес.
Со временем у возмужавшего Барона появился гарем. Этому способствовали умильные просьбы кошачьих владелиц, желавших получить от своих разномастных мурок высококачественное потомство. Дочь Калерии, потакая местной тенденции улучшения кошачьей породы, носила Барона по разным адресам раз пять в году, остальных невест хвостатый жених добирал сам.
Барона уважал весь дом, так что Серый здесь не был исключением. Побежали дни, недели, уже делала первые шаги младшая дочь Калерии, а Серый всё не мог придумать, как поступить с котом, чтобы Калерии – «под дых»… Решение пришло внезапно, в тот момент, когда в подъезде в начале августа заменили рассохшуюся двустворчатую деревянную дверь на одностворчатую металлическую. Кода на дверь тогда ещё не ставили.
Выходя покурить, Серый давно изучил привычки Барона и даже подкармливал его в отсутствие хозяев. Теперь он стал кидать коту кусочки говядины либо курятины на ступенях подъезда, поближе к новой двери. Старался делать это незаметно для других. Барон, возвращаясь после осмотра своих владений, не прочь был перекусить перед домашним обедом и не отказывался от мяса, считая подношение из рук соседа положенной ему данью.
Барон нередко прибегал домой ранним утром, ещё в сумерках, и как-то раз, когда в окнах зажигались первые огни, Серый, прихватив на всякий случай варёную курью ножку из холодильника, вышел на крыльцо с сигаретой. Оглядевшись, увидел приближающегося трусцой Барона; богатая шуба его колыхалась в такт бегу. Когда кот был уже на крыльце, Серый поманил его съестным и приоткрыл тяжёлую входную дверь. Барон терпеливо ждал, когда вкусная ножка будет брошена на пол. Серый, приоткрыв дверь, кинул её внутрь, в темноту подъезда, и в тот момент, когда голова кота оказалась в узком пространстве между дверью и косяком, резко и с силой дёрнул дверную ручку… Раздался хруст костей – железо раскололо Барону череп. Кот испустил дух в одно мгновение, не успев издать ни звука. Из раздробленной его головы обильно лилась густая кровь, и Серый, почувствовав дурноту, бросился домой будить спящую жену. «Скорей давай, идём!» – трясясь, торопил он. Надежда накинула халат, вышла – и поняла всё.
Крови натекла уже большая лужа. Жена, судорожно глотая слова, сперва велела Серому положить в плотный полиэтиленовый пакет, взятый на кухне, огромное, ещё тёплое тело мёртвого Барона. Потом пакет перенесли в дом, и она замотала его в изношенную цветастую простыню, вложила всё это в старую кошёлку и приказала мужу бросить груз в помойный бак подальше от дома. Сергей Сергеич удалился, кошёлка заметно оттягивала ему плечо. А Надежда вынесла в подъезд ведро с горячей водой и, завязав узлом полы расписанного розами халата, тщательно замыла следы свершившейся казни. Голова у неё кружилась, по спине пробегал мороз. Когда муж вернулся, она встретила его словами: «Чтоб у тебя руки отсохли, гад!» – и зарыдала, сжимая рот ладонями. Серый молчал.
Калерия и её дети ждали кота неделю (он не раз на такой срок пропадал по своим «амурным» делам), но потом стали его упорно искать. Однако никто не мог им ответить, куда девался красавец кот. Многие сокрушались и помогали в поисках, особенно женщины. Стали всплывать какие-то туманные разрозненные детали. Сопоставив их, Калерия в лоб спросила про Барона у Надежды. Та заставила себя улыбнуться и посулила, что Барон скоро объявится, потому как она видела его накануне у магазина через дорогу. Калерия откинула возникшие было тяжёлые подозрения и просияла от счастья: Барона видели! Он жив-здоров, просто загулял.
Но кот так и не объявился, и через месяц-другой поиски утратили смысл…
В тот вечер Надежда решила зачем-то помыть ешё не грязный пол на лестничной площадке: она нередко делала это без всякого принуждения, из одной любви к порядку. Но сегодня ей трудно было наклоняться. Когда она спустилась до нижних ступенек, ей вдруг показалось, что из-под тяжёлой входной двери потекло что-то красное. Она слабо охнула и, зацепив ведро ногой, упала. Ведро тоже упало, вода хлынула, намочив ей платье и бельё. Женщина кое-как, буквально на четвереньках, добралась до своей квартиры, благо та была незапертой, вползла в кухню и, теряя сознание, свалилась на пол. Никто из жильцов этого не видел.
Вскоре Сергей вернулся с работы и сразу почуял недоброе: опрокинутое Надино ведро у лестницы, тряпка в луже воды… дверь в квартиру приоткрыта, свет не горит. «Надя!» – позвал он, войдя в прихожую. Откуда-то слышались пугающе-неразборчивые звуки. Он щёлкнул выключателем, бросился в комнату – никого, прыжком на кухню – жена лежала навзничь возле плиты и как-то нехорошо, со всхлипами, дышала…
Через полчаса её увезли на «скорой» с грозным диагнозом – инсульт. Врачи отвечали Сергею кратко и ничего не обещали.