«В краю, где свет - лишь мера черноты...»

5

И кто это, приподымая бровь,

Как шут, смеется над своим увечьем,

Живущего изображая вновь

В заиндевелом сумраке овечьем,

И кто это чужую терпит кровь

И в облике томится человечьем?..

Я стал беднее на твою любовь,

И нечем жить, и оправдаться нечем.

СНЕГА

Так путано, невнятно, свысока,

Той поступью сонливости и неги

Пустившегося шагом рысака:

Пошел, пошел – и распластался в беге,

И замер, горделив и величав,

Над мостовой, несущейся стремглав,

Так буднично, как будто неземной

Он легкости и в сане снегопада,

И в сбивчивости той не разнобой,

А произвол Божественного лада,

Явился снег, еще не снегопад,

Но медленно в него переходящий,

И белым пухом с маковок до пят

Покрыл поля, холмы, проселки, чащи,

Запорошил, лишив примет и вех,

Дома, деревья, город, месяц, век,

И поднимаясь, им упоено,

За здравье всех – на всех лебяжьих купах

Тянуло солнце сумерек вино,

И день светлел, что убывавший кубок,

И кто-то просыпался, изумлен,

И кисть его, касаясь одеяла,

Весь ход былых и будущих времен

В подробностях внезапно повторяла;

И думал он, что явью дышат сны,

Что всякий звук – есть эхо Тишины,

Что жизнь и смерть – не песнь и немота,

А лишь уста, послушные гортани,

Две стороны единого листа

И одного прихода прихожане.