«Золотые огоньки», рассказ

Дольше ждать было нельзя, и Чик изо всех сил заработал лапками, чтобы сделать дыру ещё больше. Когда он смог протиснуться наполовину, то оттолкнулся и шмякнулся прямиком в вонючую жижу. И снова ему повезло: совсем рядом рос куст, за который можно было ухватиться, и Чик быстро выбрался на твёрдую землю. Но на этом везение закончилось.

Внезапно Болотник страшно закричал – побег был обнаружен! Спотыкаясь на каждом шагу, Чик побежал, и будто снова очутился в своём сне: за спиной его вырос тёмный, жуткий преследователь, только на этот раз имя его было известно.

Чик тоже закричал, сердце его забилось так сильно, словно собиралось вот-вот выскочить из груди. Но далеко уйти он не смог: против Болотниковых лап у него не было ни одного шанса. Чик запаниковал, оступился, и в тот же миг чёрная жижа засосала его по колени. А дёрнулся раз, другой – только хуже сделал: провалился по самый пояс. Тогда-то он и встретился со своим кошмаром лицом к лицу…

Увидев, что добыча убежала недалеко и застряла в ловушке, Болотник уже не спешил. Он был длинный и тощий, а когда распрямился, то оказался огромный, как дерево. С каждым шагом лапы его глубоко погружались в трясину и с чавканьем выныривали обратно, всё ближе к жертве. С волос его свисала тина, а черты лица терялись в косматой бороде; живыми оставались лишь жёлтые глаза, смотревшие с жадностью и удовольствием.

Вдруг борода дёрнулась, и в космах образовался чёрный провал, из которого далеко вокруг разнёсся хохот – как будто гром грянул. Вдоволь насмеявшись, Болотник заговорил, и голос его заскрипел, будто пользовались им редко, и он сам позабыл, каково это – звучать.

– Долго же ты скрывался от меня, человеческий детёныш. Я с ног сбился плутать по лесной чаще да болоту, выискивая твои следы. Но теперь всё позади, тебе ни за что не выбраться из моих владений.

Чика с силой потянуло вниз, ещё глубже.

– Будешь ты теперь крепко спать на дне и питать мою трясину своей силой, своим светом. В моём доме так мало света…

Скрюченные пальцы потянулись к Чику, и он беспомощно закрыл глаза с мыслью, что это конец.

18. На пути к разгадке

И всё-таки не конец. Чик понял это, когда внезапный порыв ветра принёс глоток свежего воздуха, который снова вселил в его сердце надежду. Зашумели кроны деревьев, легла плашмя трава, а по небу пролетела знакомая тень. Не успел он обрадоваться, как густая тьма накрыла воду и всё вокруг. Чик зажмурился и услышал сквозь ветер, как снова взревел Болотник, только на этот раз в его голосе не было победной радости, только злость от разочарования и бессилие.

Ну и свистопляска тут началась! Всё ревело, бушевало и куда-то неслось. Чик смутно догадывался, что происходит, но боялся поверить своей удаче и открыть глаза. Внезапно наступила тишина. Чья-то могучая рука выдернула Чика из трясины, и бережно сжимая, подняла повыше. Не сразу осмелился он посмотреть на своего спасителя.

Сперва ему показалось, что перед ним очень старое, покрытое мхом дерево. Но когда дерево едва слышно вздохнуло, отчего пришли в движение глубокие борозды-морщины за белёсой листвой, подумал с благоговением: «Так вот он какой, дед Водяник».

 – Напугался, малыш? – раздался над его головой густой протяжный голос. – Ничего-о, всё уже зако-ончилось.

Но Чик не боялся. От шершавой ладони шло тепло, и это его успокаивало.

– А куда подевался Болотник, дедушка?

Губы, спрятанные в тени, едва заметно прожевали:

– Туда, где ему самое место, – на дно трясины.

– Он ушёл… навсегда?

 – Нет, но какое-то время пробудет там. Дольше, чем ему бы хотелось… Но навсегда заточить его я не в силах. Зло, оно ведь не должно исчезать без следа, иначе и добру места не останется. В мире во всём должно быть равновесие.

Чик подумал, что это справедливо. Но всё-таки хорошо бы никогда больше не встречаться с  Болотником.

– Нам нужно идти, задержались мы в трясине, – прогудел голос, и мир вокруг Чика качнулся. – Хватайся-ка крепче за мой волос.