«Такая длинная зимняя ночь…», роман

Я пыталась – разумными доводами. Он с ухмылкой говорил:

– Чего тебе еще? Я же с тобой живу. Деньги приношу. О детях забочусь. А до остального – тебе нет дела. Не нравится – разводись…

Иногда мне казалось, что он догадывается о прошлом, о моей слежке, о сговоре с тем дьяволом… Хотя – вряд ли тот мог дать лишнюю информацию. Я была уверена, что Игорь увез свою жену из города, и этим самым прекратил их отношения.

Других женщин рядом с мужем я не чувствовала, зато появились друзья-товарищи. Если он раньше никогда с ними не пил – меня боялся, то теперь страх потерял. Я могла сколько угодно грозить, скандалить, выходить из себя – на него это не действовало. Он нагло усмехался и уходил из комнаты. Как можно спорить с человеком, который тебе не отвечает?..

Друзья-собутыльники его поддерживали: теперь ты наш. Раньше был подкаблучник, подневольный, теперь завоевал свои права. Так ей и надо, стерве, а то верх взяла!.. Хаус-майор. А ты – только честь отдаешь… И все деньги.

Деньги он отдавал по-прежнему. Но, видимо, зарабатывать стал больше, раз хватало на выпивку…

Сначала он приходил выпивший пару раз в неделю. Хорошо выпивший. Пролежав в полусне до утра, вставал хмурый и неразговорчивый. Потом несколько дней не пил. Я пыталась в эти «трезвые» дни достучаться до него. Иногда внимал. Но в пятницу вечером веселая компания снова вводила его в состояние ступора…

Потом я научилась отвлекать его от них. Приходила загодя, уводила домой до того, как начали пить.

Но лучше не стало. Он стал пить один – втихую. Уже не было пиков и падений, а было постоянное поддерживание себя то ли в полупьяном, то ли в полутрезвом состоянии.

Я сначала обрадовалась: вроде и не пьяный. Немного рассеянный, усталый. Пришел, совсем чуть-чуть поел – и уснул. Ночью вставал – голодный и злой, шарил в холодильнике, ел, и снова заваливался спать. Утром – уходил как ни в чем не бывало. Даже запаха особого не было.

С детьми общался все реже…

Несколько лет я не могла понять, в чем причина его бесконечной усталости. Жалела, не трогала, радовалась, что друзья отошли на второй план.

Но возвращаясь домой, при виде его темного окна впадала в панику. Значит, снова  спит, хотя нет и семи часов вечера…

Тяги ко мне уже не было. Относился, словно я предмет мебели…

Мне подумалось, что когда он изменял, было лучше: он был активный, быстрый, внимательный – чтобы я не догадалась, не остановила. Красивый, азартный! Мне завидовали!.. Старался все сделать в лучшем виде и удрать к ней хоть на несколько часов. Приходил счастливый, наполненный любовью. Конечно, к ней, но возвращался-то ко мне! Это был человек, за которого стоило бороться!..

А сейчас – полуживотное…

Я не хотела верить в худшее. Но когда он однажды в ужасе показал на пол и воскликнул: «Светка, черви ползут!», – я поняла все.

Я показала ему шнурок от его ботинка, лежавший на полу, и он отшатнулся. Потом взял в руки, поднес к глазам, недоумевая.

– Ну черви же были! Я видел, как они ползли ко мне! Уже нет. Откуда они взялись? Мусор не убираешь, что ли…

Мне стало ясно: надо его спасать. Сам он уже не справится.

Вызвала скорую. Они приехали, постояли над ним…

– Мы не имеем права насильно увозить. Пусть проспится, поговорите с ним. Нужно пройти курс лечения.

– Уже говорила! Он ни о каком лечении слышать не хочет!

– Алкоголики никогда не признаются, что больны. И если он сам не захочет, – мы ничего не сможем сделать.

– А это проходит? Если не пить? – с надеждой спросила я.

Врач с жалостью посмотрел на меня.