«Бурдебач», сказка (отрывок)

– Неужели ничего нельзя сделать? – не унимался мальчик, утирая пот.

– Ничего, – развел руками ушастик. От напряжения его шерстка взмокла и торчала в разные стороны.

Когда телега с пленниками выехала на большой луг, наступила ночь. В слабом свете молодого месяца звезды сияли ярче, чем обычно. В их неровном мерцании все казалось таинственным. Неподалеку журчал ручей, но сверчки верещали так, что его почти не было слышно. Вдруг все смолкло. Из кустов тихо, как тени, появились нявки. В предвкушении лакомства глаза у Мстислава горели словно угли.

– Здравствуй, милый, – елейно пропела мамуна и обвила костлявыми руками шею атамана лесных бандитов.

– Привезла? – не отвечая на ее ласки, нетерпеливо спросил он.

– Обижаешь... Конечно, привезла. Как и обещала. Кстати, поймать их было очень просто.

Мстислав нетерпеливо кашлянул и властно протянул руку:

– Давай!

– А где волшебное слово?

Вспомнив о данном накануне по пьяни обещании, хулиган скривился. Девица ждала.

– Женюсь, – процедил Мстислав.

– Ах, милый, вот это разговор, – радостно заулыбалась новоиспеченная невеста. – А вот и приданое, – она протянула парню узелок с мальчиком и бурдебачем.

Вдруг к ним метнулась лохматая тень, раздался громкий лязг зубов, а за ним душераздирающий вопль нявки. В руку бандиту вцепился непонятно откуда взявшийся волк. Никита с Матвеем упали в траву и, даже не успев обрадоваться неожиданному спасению, покрепче ухватились друг за друга и зажмурились от страха, что их кто-то раздавит. До беды действительно было недалеко.

Волк сбил мамуну с ног, но получил от подоспевшего нявки сильный удар ногой в живот. Другой прихлебатель главаря навалился на зверя сверху, пытаясь задушить. Волк, злобно рыча, вырвался из его тисков, схватил зубами узелок с мальчиком и бурдебачем, перемахнул через Мстислава, катающегося по земле от боли, и рванул в кусты.

Как ни странно, погони не последовало, и все же волк еще с час петлял по лесу, путая следы. Наконец сбавил ход и осторожно опустил свою ношу на землю. Пара щелчков острыми зубами – и прозрачный платок превратился в дырявую тряпку. Никита с Матвеем выбрались наружу.

Их спаситель, тяжело дыша, повалился в траву. В его боку зияла рваная рана. Зверя трясло. Кто-то из нявок пустил в ход зубы… От такого зрелища Никиту затошнило. Из оцепенения его вывел резкий голос бурдебача:

– Чего стоишь? Корни фиалки тащи!

– Что? – растерялся мальчик. – Я не знаю, как выглядит фиалка, если она не цветет.

– Чему вас только в школе учат? – возмутился человечек. – Подорожник-то хоть найдешь?

– Конечно.

– Тогда принеси несколько листочков.

Бурдебач юркнул в траву и через несколько секунд появился весь в земле, с охапкой корней в руках. Никите подорожник достался труднее. Ведь он был так мал, а стебли такие жилистые! Мальчик дергал что было сил, но подорожник не поддавался. Он растерянно огляделся вокруг. Чем перепилить жесткий стебель? На земле что-то блеснуло. Это была маленькая серебряная монетка. Орудуя ею, как мачете, Ник отрубил несколько листочков, взвалил на плечо и потащил к Матвею.

– Ну, где ты ходишь? – недовольно пробурчал бурдебач, склонившийся над грудой корней, наваленной возле волчьей морды. Человечек был очень сосредоточен. Он что-то прошептал, сложил ладони лодочкой и вдруг выплеснул на фиалку целую пригоршню жидкого синего огня.

– Ух, ты... – прошептал Никита. Повалил густой дым, бормотание Матвея стало громче. Поднялся легкий ветерок, и дым понесло на волка. Бурдебач довольно хмыкнул, взял у Никиты подорожник, вскарабкался на волчий бок и плотно залепил рану зелеными листьями, не переставая бормотать заклинания. Волк тихо зарычал.

– Ну, ну, потерпи, – ласково сказал ушастик, – только нос от дыма не вороти, хорошо? Подышишь – полегчает.