«Гадкий котенок», рассказ

Марианна Гончарова

     ДЕВ… ЫНЕВ… ДНЕВНИК ГАДКОГО КОТЕНКА

 

                    Из чего состоит котик. Я

Я – котик. Я состою из живота, из спины, из хвоста, из головы и четырех лап. Еще у меня есть живот. Я что, уже написал один раз про живот? Неужели?.. Ну что ж, еще раз напомнить про живот не мешает.

У кота четыре лапы. Так они говорят. И еще говорят: а-ха-ха! Открыл – а-ха-ха! – секрет, что четыре лапы. А я говорю: да – секрет! Потому что ваши лапы – просто лапы. Лапппки. А мои лапы – лапищи, они одеты в толстые лохматые белые домашние тапки. Кабута. Кабутно. Нет, как бутно!  Я потому и так громко хожу: туб-туб-туб-туб. Потому что у меня большие лапы.

Маруся ругается. Говорит, что как будто ходит большая собака. Неправда, Маруся. Собака Амур ходит тихо и только цокает когтями. Ахаха! Такая здоровенная собака, а не умеет втягивать когти.  

Бабуля делает мне замечание, что у нас никто так громко не ходит. Все ходят на мягких лапках, тихо, на цыпочках. А что это «цыпочка»? Я же – кот! Кот! Я могу даже победить дракона. А ну дайте! Дайте мне дракона, и я его победю. А ну?! А ну?! Вон того дайте, который на халате у бабули. И на поясе. А ну-ка?! Ать! Ать! Я его лапой! лапой! Вот так! Ать! Ах, нет?! Тогда я буду громко ходить! И еще дайте мне вот это, как это, вот это дай мне, дай, что у тебя там в лапе вкусное, ну дааай… дааай… дааааай, ой, уснул.

                                         

 

        Про моё про… просхо… про-ис-хождение

 

Маруся говорит:

– У нас большой красивый пёс. У нас две интеллигентные воспитанные кошки. И один плебей, нахальный, необразованный и вороватый.

Я пошел на колени к Марусе, я заглянул Марусе в её морду, то есть, в это… как у них? А, в лицо! Заглянул и спросил прямо:

– А что это «плебей»?

Ну будто спросил, Маруся понимает меня очень хорошо, хоть и не умеет мяукать. Она, наверное, тоже необразованный плебей. Конечно, ей не сравниться с двумя моими мамами – кошкой Скрябин и кошкой Соней. Шёрстки у нее нет, коготков нет, усиков нет. Госссподи, какая же ты некрасивая, Маруся. Твоя мордочка совсем голая. Бедная. Дай тебя оближу. А ты скажи, что это такое – «плебей». Гордиться мне или плакать.

А Маруся говорит:

– Простолюдин. Понял? У тебя нет имущества. Нет образования. Нет манер. И ни-ка-ко-го! никакого воспитания тоже нет.

– Нет имущества?! У меня сколько вот имущества. Шарики мои. Еще вот шарики. И вот шарик еще один. Потом мышки. Сейчас-сейчас, вот еще одна мышка. Ошейник у меня. Смотри, смотри, какой. Нарядный. Смотри, вот ошейник у меня есть. Еще у меня есть эта комната. Как её?! Белая. Где еда. Холодно в ней. Там нельзя спать. Но можно есть. Там живёт вкусное. Это же моё имущество.  Простолюдин… Я – кот! Дворян! Кин! Как? Рянин. Кот — двор-я-нин. Стоп! А когда меня пустят во двор?

И потом я так расстроился, я сел на клави-а-ту-ру. Я вытянул мою красивую тяжелую лапу – кланц! – и сделал в компьютере ночь. Хоп!

Ой. Уснул.

                                          

                                 Как и где я сплю

 

Маруся сказала, чтобы у меня было мое место. Строго моё место. Место – это где лежать и ничего не делать. Там можно думать и можно спать. Думаю я везде. Где копаю, думаю. Где ем, думаю. Где играю – думаю. А сплю я там, где засыпаю. Вот, например, вчера я уснул по дороге к креслу. Не успел дойти. Устал потому что. Ел. Вчера было длинное, и я спал много раз. Потом еще я спал там, где показывают большие листья, ветки, птиц, солнце, виноград. Называется подокотник. Вечером вчера спал в своей миске. Ел, ел, ел и не успел отойти куда-нибудь, чтобы спать. И – хлюп!.. Сегодня оказалось тоже длинное. Утром я отправился в путь – хотел обследовать, что там такое в шкафу. Уснул там случайно, не заметил, как. Проснулся и кричал, чтобы все собрали экспедицию по спасению и меня нашли. Потому что у меня в шкафу была ночь. Я испугался. Темно же. Все так радовались, что меня нашли. И трогали. И обнимали. И кричали друг другу: кто шкаф закрыл? Кто? У котика стресс! – они меня так жалели. Да, у меня теперь есть стресс.  Я вынес этот стресс в зубах, потому что украл его в шкафу. Его Аркадий надевает на ногу. Стресс еще называется носок. Стресс у меня отобрали. Злые люди. Теперь я знаю, что такое стресс. Я на них охочусь. Сегодня украл стресс у бабули. Синенький такой с белой окантовочкой.

Сегодня продолжало быть, и я уснул в кастрюле. Она стояла на стуле, чтобы там потом спали огурцы. Их будут солить. А я пришел. Огурцов много в корзине. Я – один. Залез в кастрюлю. Сидел-сидел. Ждал-ждал. Меня не посолили. Уснул. Бабуля добрая. Сказала: ладно, огурцы посолим в другой кастрюле, пусть котик спит. Если не будить кота, ему прибавляется год жизни, – так бабуля сказала. Наша бабуля никогда не будит никого. Чтобы всем прибавить годы жизни. Ни маму Скрябин не будит, ни маму Соню, ни меня, ни даже какого-нибудь паука на балконе. Но в кастрюле спал только я. Огурцы спали в корзине. А знаете, что?! Секрет скажу: огурцы – невкусные. Что ж такое невкусное люди едят! Огурцы. Фхшш! Но кусать их прикольно. Я покусал.

Да, бабуля подарила мне эту кастрюлю. Сказала: на, Мышкин, живи. И поставила мою кастрюлю в теплое место. Конечно, здорово жить в кастрюле. Она стоит очень близко около еды. Не надо бегать и проверять, есть у меня в миске еда или еще не положили. Лежи себе и наблюдай. Но нельзя. В кастрюлях никто не живет. Только суп. А я суп не уважаю. Он очень горячий. И жидкий. А я же люблю кусать.  И грызть. Про огурцы я уже напечатал. Еще я кусал кукурузу. И её ел. Кукуруза вкусней огурцов. Хотя тоже не мясо. Яблоки кусал еще. Ффффу! Груши кусал, кабели, проводочки и туфли. Приличная еда, знаете ли, эти туфли. Но бабуля еще не знает. Я спрятал туфли на место – под шкаф.

Так я познаю мир. Всё кусаю.

Вообще-то моё место в специальном домике. Мне же купили дом. Движимость. Дом можно носить. Странная бабуля. Она носит все в лапах. Гораздо же удобней носить все в зубах. Но бабуся не понимает. Необразованная. Она купила мне дом. Мягкий. Внутри подушка. Только вот беда – я туда никак не дойду. Говорит бабуля:

– Иди, котик, на место.

Она всегда говорит на меня «котик». И разные другие ласковые слова. Я хочу быть послушным. Бабуля говорит: иди. Я иду. Но по дороге часто отвлекаюсь. Потому что я пытливый. Любознательный. Я – смышленый. Так бабуля говорит. Я встречаю по дороге корзину. А там – ура! – белье. Оно пахнет хорошим, наверное, ветром, небом, другими котами, которые на улице. И в корзине всегда есть стрессы. Чистенькие. Я их уношу в зубах. И кладу на место. Под шкаф. Аркаша спрашивает бабулю:

– Где носок? Один есть, а второго нет.

А бабуля говорит:

– Они на месте. Под шкафом.

А мне говорит бабуля:

– Айайай, Мышкин, ты взял без спросу!

Я молчу. Потому что согласен. Да, я не спросил. А как?!

И еще говорит бабуля:

– Не вертись под ногами. Иди на место, котик. Иди в свой домик.

Я послушный, я опять иду в мой дом. Иду, иду, смотрю на всё, трогаю лапой, беру в зубы, играю, играю, игра… и – оп! – сплю.

Сейчас я сплю прямо на этой широченной дороге от двери к окну. Через меня переступают. А бабуля говорит:

– Осторожно. Пусть спит. Сиротка.

Жалеет меня. Потому что я такой маленький лежу на этом большом шоссе. Один.

Но я же не сиротка вовсе. У меня есть бабуля, еще есть Маруся и еще много разных людей, девочка есть красивая, но не кошка, есть Аркаша, и у меня есть собака большая. Называется лайка. Лайкой ее называют потому, что она делает так: лай-лай-лаай! лай-лай-лай! Такая песня. Не как мы, коты: Мррр-мррр-мррр. И главное: у меня две мамы. Соня и Скрябин. Они из благородных. А я просто котик. И у меня есть дом. И есть семья.

Страницы