«Второй шанс», повесть

Валерий выскочил на мороз в распахнутой куртке. Макс – слава Богу, ничего серьезного! – поднимался с колен. Брюки порвались. Ребята сбежали. Из синей машины вылез ошарашенный мужчина в усах и очках.

—  Как вы? – обратился он к Максу, минуя обыкновенную для таких случаев нервную ругань.

—  Нормально. К вам никаких претензий нет, вы уж, наоборот, меня извините.

—  Ты пройдись, — попросил Валерий.

Макс прошелся – морщился и хромал.

—  Давайте я вас отвезу в травмпункт, — предложил мужчина в усах и очках. – Все-таки я чувствую себя виноватым.

—  Да я сам…  А вы знаете, где здесь травмпункт?

—  Представьте себе. Я тут живу, а всякое случается.

—  Это точно, — сказал Макс. – Знаешь, Валера, я прокачусь в травмпункт. А то мало ли что.

—  Я с вами.

—  Того не стоит. Ты лучше доешь. А потом у тебя пара.

—  Ладно, на связи. Спасибо вам, — обратился Валерий к мужчине.

—  Боже мой, — ответил тот. – Сбил человека и отвез в травмпункт – нравственный подвиг.

—  Подвиг нашего времени, — сказал Валерий.

Прошел в кафе, доел свои остывшие пельмени, допил остывший кофе и поехал на пару.

***

Да и пара сегодня получилась какая-то остывшая, с мучительным обратным отсчетом минут. Как-то закончилась (а куда бы делась?). И ехать было некуда, кроме как домой. И дома нечего делать. Появился сын Антон, взял, не снимая ботинок,  щепотку денег – и был таков.

Потом прошел вечер, как еда без вкуса. Потом такая же ночь, потная и липкая. Снился город, в котором наяву Валерий никогда не бывал, да и не существовало наяву этого города, но во сне он там был завсегдатаем и разбирался в мерзкой местной геометрии. В этих косых переплетениях шоссе и железных дорог. Город был не для жизни, а для перемещений, точнее, для невозможности перемещений, потому что отсутствовали какие-то важные мелочи. Например, шоссе шло верхом ориентировочно куда надо, но никаких подъемов на него не было, ни лестниц, ни чего еще. И все время висели сумерки, сумерки навсегда.

Потом сон кончился; началось утро. Еда без вкуса, как вчерашний вечер. Валерий вспомнил, что ведь был счастлив, причем не остро, а хронически, и подивился сам на себя. И тут зазвонил мобильник.

—  Аллё?

—  …лера? – женский голос.

—   Это не Лера.

—  …лера? Это Галя…

Что-то в этом ныряющем голосе показалось Валерию знакомым – и вдруг он щелчком опознал Галю, жену Макса. Впрочем, они мало общались семьями.

—  Как Макс?

—  Все не очень… Через три дня, доктор сказал… держись, мужик… покойник… ампутация.

В Валерия словно залили цемент. Он ни двинуться не мог, ни слова сказать. Галя дала отбой, а он все видел перед собой этих трех школьников, царапающих машину гвоздем.

Вот так… Нет поступков, а есть взамен случайная сцепка обстоятельств.

Или…

***

Валерий встрепенулся и дал Гале встречный звонок. Теперь связь наладилась.

—  Галя? Это я…

—  Да-да?